ВКЗВСС Концепция спектакля лежит в зрительном зале. Георгий Товстоногов Философская притча о природе театра. Очень тонко режиссёром и актёрами уловлена театральность Пиранделло, игровая природа его театра, на сцене – не реальность, и не попытка её театральной имитации, а игра в театр. Это подчёркнуто и в стильной условности чёрно-белых костюмов и гримов (у персонажей чуть набеленные лица), и в сценографии: вдоль белой поперечной стены устроены гримировальные столики с зеркалами, актёры иногда подгримировываются за ними, есть и человек от театра, служанка театра, которая приглашает зрителей рассаживаться – «prego, prego signori!», на итальянском и русском просит выключить мобильные телефоны, выполняет функции суфлёра, иногда демонстративно подсказывает актёрам их текст (хотя мне показалось – а значит это так, что Дрейден реально забывает слова своей роли), в середине спектакля она объявляет антракт, на что артисты дружно отвечают – «Нет-нет... сегодня без антракта играем». Персонажи, особенно двое ключевых – синьор Понца и его тёща сеньора Флора, играются актёрами масочно, а перед выходом на сцену этих ключей-персонажей вся остальная компания как бы поёт и играет, пафосно поднимая вверх руки, коротенький кусочек арии из леонковалловских «Паяцев» – «Ridi, Pagliaccio, sul tuo amore infranto…» – «О опера! О театр!», да и каждый выход этих ключей-героев – это маленький театр эксцентрического представления. Узловая коллизия пиранделловской пьесы, связанная с наложением противоречащих друг другe двух версий (зятя и тёщи) одной истории, не имеет однозначного толкования, она логически не разрешима, каждый, и персонаж на сцене, и зритель в зале, хочет и может принять только одну версию – чёрную или белую, но не две сразу, как предлагает герой резонёр, которого играет Сергей Дрейден. Эту многомерную пьесу Пиранделло, разомкнутую в алогичную бесконечность, ставят по-разному, чаще всего как гносеологическую проблему об относительности всего, и о непознаваемости мира и человека, так было в прекрасных спектаклях В.Бейлиса в театре Станиславского и А.Вилькина в театре Сатиры. Адольф Шапиро создаёт стильную и убедительную притчу о театре, о его смысловой безразмерности, ведь концепция спектакля лежит в зрительном зале, а в зале – несколько сотен человек, и каждый из них видит и будет видеть спектакль во-своему, и Пиранделло

ВКЗВСС