Были в июле 2015, но только сейчас решилась написать.Впервые в театре ощутила физическую боль , не хватало воздуха, как-будто меня заживо хоронили и надвигали бетонную плиту. Было одно желание – уйти и прекратить все это, но предусмотрительные руководители срежиссировали сие действо без антракта на 2часа. Спектакль – демонстрация как на наших детей идет ОХОТА. Охота на мальчиков, на подростков, на юношей. И в этой циничной жизни родители оказываются полностью беспомощны, и не могут защитить своих детей от «истинно понимающих детей друзей»-педофилов, дряхлых извращенцев. И главное, с какой легкостью и ЕСТЕСТВЕННОСТЬЮ жития преподносится материал! Вашему сыну 13 и он не умеет целоваться с ровесницами? Не беда-найдется «старший товарищ 19лет», который объяснит ПРАВИЛЬНо: если мальчика не волнует поцелуй первой попавшейся одноклассницы, значит мальчика ДОЛЖНО тянуть к мальчикам, вот надо как : взасос, взасос….нравится, малыш? Так иди только так по жизни! И, главное, виноваты «женщины»,( т.е те же подружки 13 лет со своей неумелостью), родители со своей «стандартностью» и прочее, прочее. Все!….. Далее внушение, ты-не такой как все, мы –другие, правильно- это когда парень и парень…. И твой мальчик верит! Верит из-за неискушенности и неопытности. Верит и мучается, комплексует,верит и загоняет себя в угол. А верный «друг» оказался тоже в свое время втянут в «правильный образ» жизни, когда глупые мама и папа привели его к «доброму дяде-тренеру». И уж там-то все объяснили парню. Вот так по цепочке рушат неокрепшие жизни наших детей. А дяди сидят в кустах , и никто из дядь не наказан , не поруган, и чувства совести у них нет. Нас принуждают считать естественным противоестественное. Чтобы прибавить жалости « к оттенкам голубого» подмешивают в канву спектакля и гадких проституток, которые смеют быть женщинами, и бесжалостных вдв-шников, и военных ( а как же без них, ведь только в армии не любят голубых, а так все аплодируют и приветствуют …. ) Была вместе с подругой. Сидела и сквозь слезы думала-как ей повезло, у нее дочь. Но после спектакля увидела ее молчаливое подавленное лицо. Вот из-за этого мы одиноки, сказала…. А дяди пишут пьесы, книги, ставят в театрах спектакли, и «правильно» ставят акценты… В зале часто смеялись…….

« Ты уже второй раз произносишь речи в защиту гомосексуалистов», - говорит мне подруга. «Разве?» - я искренне удивляюсь, ведь то, что я хочу выразить, совсем не об этом. И намного глубже. Но, очевидно, что обойти тему однополой любви не получится, ведь спектакль, которым я закрыла театральный сезон 2015, посвящён гомосексуализму. «Все оттенки голубого» - премьера «Сатирикона», поставленная Константином Райкиным буквально на злобу дня в момент, когда говорить об этом совсем страшно, ведь последнее время у нас каждое слово может обидеть то ли чувства верующих, то ли ещё кого-то. Название – не метафора и не отсыл к книге-бестселлеру, в которой оттенки серые. Но по театральной иронии здесь и впрямь серых оттенков много больше, чем голубых. Сюжет постановки, поставленной по одноимённой пьесе Владимира Зайцева, написанной год назад, мог бы быть совсем прост. Мальчик-школьник признаётся родителям, что он гей. Вот так вот просто, в первой фразе, обрушивающейся на зрителей. «Мама, папа, я гей». Утопия, не правда ли? Просто было бы, если бы дальше было так: «Ок, пойдём ужинать, я как раз беляшей напекла». Это уже вторая фраза постановки. Но именно с этих слов в жизни героев и главного Мальчика начинается ад. 16-летний мальчик без имени и фамилии, просто герой Мальчик, вдруг осознаёт себя не таким, как все. К девочкам не тянет, но он изрядно старается. Дружит с одноклассницами, целуется, пытается почувствовать хоть что-нибудь и влиться в общую историю. На школьной Олимпиаде вдруг встречает парня постарше, который рассказывает, в чём дело. «Не признавайся», - говорит, - «Мы же не в Америке какой-нибудь живём. Заклюют». И рассказывает о том, как люди привычно клюют, брезгливо – в лучшем случае, ненавистно шпыняя – чаще всего. А в это время где-то в параллельной жизни родители собираются разводиться, в вечных скандалах, в жизни которых любовь и уважение – слова из книжек и старых фильмов. Отец – военный в страшнейших анекдотических традициях, где через слово «нах», и задёрганная жизнью мать, уставшая от постоянных переездов по гарнизонам. Не до любви здесь, да и что там, по-честному, – не до сына. Агриппина Стеклова и Владимир Большов играют так искусно, будто за соседями в щелку подглядываешь, – знаешь этих людей, видел, много таких, хранящих семью во благо, «ради детей». И именно их глазами показана трагедия ситуации. Не то, как больно мальчику, вдруг оставшемуся один на один с таким открытием, от которого обжигаешься, словно руку на горящую плиту положил, а то, какой ужас из этого могут сделать родители, узнавшие и не принявшие. Но беда сплачивает и объединяет. С нетрадиционной ориентацией сына начинают бороться вместе, пытаясь подать сыну положительный пример. И в общем-то начало ада можно отсчитывать отсюда. Лечат порядочного парня, честного и смелого, совместными походами в кино, но «не в театр, там же все эти!», шиканьем друг на друга, что не надо шикать, культурой и искусством, приглашением проститутки «чтобы узнал бабу нормальную», походами к «бесогону», и в итоге помещением в психиатрическую клинику. Сцену в клинике, куда упекают на лечение сына, Никита Смольянинов играет так, что щиплет душа. Так, знаете, когда на необработанную рану льют йодом и не дуют. И больно, и щиплет, и пожалеть некому. Страх, ужас, полубред своего героя актёр преподносит взаправду, вытаскивая душу и свою, и зрителей. Кого могут вылечить эти больные люди? – хочется кричать. Родители, доктора, учителя – забывшие про любовь и ценность жизни, но знающие, как жить, если не себе, так другим. Здесь нет пугающих откровенных сцен, мужчины не целуются, и вообще-то больше внимания уделяется не гомосексуалистам, а обществу, за ними наблюдающим. На удивление, здесь нет и цензуры, ею не подкрашивают тему несуществующими красками. И за это – такую неправдоподобную честность на сцене по теме, от обсуждения которой сейчас можно прослыть минимум не патриотом, максимум – страшно даже представить кем – за всё это исключительное восхищение Константину Райкину. За готовность говорить о том, о чём говорить в сегодняшний исторический момент нельзя, но о котором трубить нужно именно сейчас. О людях разных, но равных, уважении и ценности человеческой жизни. Трагедия преподнесена весело, здесь много юмора, заставляющего улыбаться сквозь слёзы. Это ложное веселье. Злая усмешка жизни, в которой нет любви, а общество больно собой и пытается лечить на проверку самого нормального человека. И ещё здесь нет двойного дна: актёры играют просто, не неся тонны философии, которую нужно разгадать в игре или задумке автора. Всё просто. Вот тема – думай. Решай. Весь спектакль не покидает ощущение, что в помощи нуждается то самое общество, а не мальчик, признавшийся в своей нетрадиционной ориентации. Общество не здорово, если сначала рождает людей разных, а потом жёстко расправляется с неугодными, не нарушающими закон и не совершающими зло, просто с другими, инакими. Общество, в котором выбор человека – тяжёлый и, вероятно, сделанный не сиюминутно, воспринимается наравне со смертью; в котором родители приравнивают подобное признание к уходу из жизни (признался, что гей – умер для семьи) – больное общество. И Райкин вместе с труппой говорит об этом без экивоков, не сглаживая углы и ставя зрителей лицом к этой болезни – тотальной нетерпимости, в которой мы погрязли. Отвернётся зритель, уйдя из зала, или посмотрит в себя чуть глубже, на секунду представив, что это его ребёнок пришёл к нему с такой вот правдой. Кажется, что, посмотрев спектакль, наш народ, такой жалостливый и неравнодушный, но такой непрощающий других, живущих по-иному, такой нетерпимый к выбору инаковому, пусть и к болезни, если хотите, кажется, что народ, если и не выздоровеет, то подлечится, пройдёт вакцинацию. Ведь это не сложно: терпимее относиться к выбору другого, уважать людей разных, даже в мыслях не превознося себя, не осуждая других. Под музыку П.И.Чайковского, бесспорного классика и гения России, и вот ведь штука: одного из адвокатов сексуальных меньшинств, - лично видишь слёзы взрослых мужчин, по виду вполне традиционной любви, и это вселяет пусть мимолётную, но столь необходимую веру.

Как наш президент является отражением нас самих, так и все происходящее с главным героем на сцене отражает отношение к геям в нашем обществе. Было интересно ощутить в себе право в конце не хлопать. Наверное, ветераны в своё время на спектаклях о войне тоже чувствовали что-то подобное.

Как наш президент является отражением нас самих, так и все происходящее с главным героем на сцене отражает отношение к геям в нашем обществе. Было интересно ощутить в себе право в конце не хлопать. Наверное, ветераны в своё время на спектаклях о войне тоже чувствовали что-то подобное.

«Какой занятный общества этап…» Страшно жить, знаете ли. У нас наступил период тупого озверения. Как у стаи голодных собак. Нам кидают кость, и мы налетаем на нее всей стаей. Пока «добрая» рука не подкинет следующую. Эта стая готова растерзать кого угодно: гомосексуалистов, Кобзона, Табакова, абсолютно не задумываясь над тем, что делает. Мы готовы кинуть камнем в мальчиков державшихся за руки и гордиться этим. Так ли на самом деле сильна эта ненависть? Конечно, нет. Мы отлично поддаемся СМИ-гипнозу. Мы не ненавидим их, нас просто так настроили. Если завтра нам начнут ежедневно вбивать, что быть инвалидом или пенсионером это плохо, через месяц мы кинем камнем в инвалида. Страшно жить, знаете ли. Спектакль «Все оттенки голубого» в Сатириконе начинается с вводной части режиссера - Константина Райкина, который объясняет зрителям, на что они пришли и, что им предстоит увидеть, практически взывая к толерантности. Больше всего это похоже на извинения. Как мы дошли до того, что режиссер начинает извиняться за спектакль? Такой режиссер, как Райкин не должен бояться говорить, он имеет право смело смотреть в глаза зрителю! Пьеса Владимира Зайцева состоит из простых, понятных всем и каждому диалогов, сдобренных матерком офицера Российской армии, в запасе. И пусть драматургическая основа не очень сильна. Но на все это закрываешь глаза, когда пьеса начинает раскрываться перед зрителем и за всеми бытовыми разговорами встает драма. Это история не одного конкретного мальчика, это история сотен таких мальчишек, которые вдруг осознали себя отличными от других. И проблемой тут является не отношение окружающих, а принятие этого отличия в себе самом. Осознать то, что ты гей, это не новые джинсы купить. Нельзя просто надеть на себя это и жить дальше. С этого момента жизнь меняется. Очень искренний Мальчик получился у Никиты Смольянинова. Ничего лишнего. Нормальный подросток. Ни в одной из трех частей спектакля не возникает ощущения игры. Мальчик живет как подросток, имеет подростковые проблемы, говорит как подросток. Осознание, что он гей, не делает его взрослее. Это делает его восприимчивее. Чтобы сохранить семью он признается родителям. И в какой-то степени семья объединяется, но лишь в желании вытравить из Мальчика его гомосексуализм. Не было фальши и в других актерских работах. Прекрасная игра Агриппины Стекловой. Простая женщина, огрубевшая от постоянных мотаний с мужем по гарнизонам, не состоявшийся экономист, но при этом любящая, заботливая мать. Она единственная, кто готов принять сына любым, но все-таки поддается влиянию бабушки и отца, гоняя мальчика то по выставкам, то к бесогону и заканчивая путь сына наркологической лечебницей. Переломным моментом могла стать истерика Мальчика, когда весь его страх, от происходящего с ним, выливается наружу. И Мама готова простить ему все, но снова, строгое отцовское слово берет верх. Отец - Владимир Большов – это отличный вариант на роль военных. Что называется, в точку. Их дуэт с Агриппиной – это пример обычной семьи, знакомой каждому. Такие семьи живут в каждом доме. Не смотря на всю любовь к ребенку, желание его понять, их волнует одно – как отреагируют другие? Что скажут родственники, соседи, коллеги!? Сын – гей - позор семьи. Они не могут услышать своего ребенка, слишком громок голос общественности. Большая часть команды – молодые артисты Сатирикона. У них горят глаза, для них это новый, интересный опыт. Так же как и для Константина Райкина. То, что он пытается сказать – это очень важно, особенно сегодня, когда к нам возвращается мракобесие Средневековья. Этот спектакль не пропаганда, это желание высказаться. Это смело. Это правильно.

Отличный спектакль! 5+++++ Мне понравилось все - тема, ее выражение, музыка, Чайковский. Нет занудных диалогов. Все очень живо и интересно! Агриппину Стеклову обожаю! Актеры отлично играли! И то что есть смысл... Хотелось бы написать побольше, но даже как-то не знаю, что... Все было гармонично. Лебеди прикольные....)))

«Где обещанные оттенки голубого?»Начнем с того, что инициатива купить билеты на «Все оттенки голубого» была проявлена не с моей стороны (это не оправдание, нет; лишь уточнение). Что было известно заранее? Основная тема, которую и так «выдает» само название постановки, а так же возрастное ограничение 21+. Остановило ли это меня от посещения? Как вы уже, безусловно, догадались - нет. Я шла на спектакль с полной готовностью и к теме гомосексуальности, и к всевозможным «вольностям» на сцене. Не буду вдаваться в подробности всего содержания пьесы. Скажу лишь для тех, кто до сих пор не видел этот «шедевр»: в основе действия лежит рассказ о каминг-ауте 16-летнего подростка из довольно типичной семьи: папа - офицер в запасе, мама - не самый успешный экономист. Да, сразу отмечу, что пишу я в ночь после вечернего посещения «Сатирикона» - эмоции еще не угасли, и яркая негативная окраска может сильно помешать, но что поделать? Зато честно и свежо. Вернемся к упомянутым 21+: возрастное ограничение более чем оправдано. На протяжении всего спектакля со сцены выплескивались нескончаемые потоки мата, а так же еще более неприятные подробности будней проститутки и т.п. Коробило? Безусловно. Но совесть (да, она есть где-то очень глубоко) не позволяет плеваться по этому поводу. Эти «двадцать один» черным по белому (вру, белом по черному) нарисованы чуть ли не в самом центре программки, даже в кружочек для особо внимательных обведены. Мешало (и это самое нейтральное слово для данной ситуации) другое - реакция зрителя. Можете себе представить типичный образ «бати»: бывалого офицера, который живет по армейским «законам», по вечерам встречает литрами водки товарищей с фронта и сопровождает каждое свое действие могучим русским матом? Так вот именно такой весьма «оригинальный» персонаж присутствовал на сцене на протяжении 2 часов, и все это время его реплики с соответствующей лексикой сопровождались хохотом большинства зрителей. Поначалу - объяснимо. Ну, возможно, кто-то так выражает некую неловкость: театр же, «Сатирикон», а тут вдруг такое, да с такой частотой, во дают! Кому-то это могло напомнить знакомого (искренне сочувствую), или что-то в этом роде. Проблема в другом: проходит полчаса, час, а смешки-то все так же возникают, и главное - в очень предсказуемых местах. Что это такое, чем объяснить? Сложилось впечатление, что если на сцену выпустить всеми излюбленное русское быдло и позволить ему пообщаться на родном трехэтажном, публика просто умрет от смеха..?Но это лишь один аспект, и он далеко не самый интересный. Что касается основной проблемы, здесь все вполне очевидно: гомосексуалы и отношение к ним. Безусловно, продвигается идея о том, что геи - такие же люди, нет - дискриминации, да - всемирной любви. Все чудесно, да. Небольшое уточнение: я не гомофоб. Но так же я и не отношусь к девочкам, ночами читающим рассказики про гейскую любовь. И с плакатами со всякими «Yes for gay marriage» на площадь не пойду. Нравятся тебе мужчины, женщины, да хоть кентавры - пожалуйста, люби и будь счастлив! Не надо только доводить все до маразма, и пусть всем будет хорошо. Конец ремарки. Вы все еще держите в голове образ того отца-офицера? Теперь представьте, что его сын однажды сообщает ему о своей нетрадиционной сексуальной ориентации. Понимаете, к чему это все приводит? (Если не понимаете - то вот вам отрывочек: «фу, мразь, я ведь ничего не боюсь, а сына (сына родного!!) боюсь!!!»). К чему это я, собственно. Подача идеи построена таким образом, что сидишь ты, хиппи недоделанный, всех любишь и ничего дурного не подозреваешь, а на тебя вдруг выливают целый чан соответствующего содержания о том, какая же ты гомофобная тварь, развалилась тут на 9 ряду и с перекошенным лицом смотришь на несчастного голубого мальчишку. Вы спросите, как же ты так, девочка, ощутила все это великолепие? На вопрос ответить не смогу, для этого нужно пересказать всю пьесу, а на это нет ни сил, ни таланта.Кстати о таланте. Здесь, безусловно, взгляд довольно дилетантский, я не драматург, не постановщик и даже уже не потенциальная актриса. Когда после спектакля я, переполненная возмущением, пыталась разобраться в различных причинах моего нарастающего гнева, моему папе пришла смелая идея отбросить достойную актерскую игру и мастерство постановки и посмотреть, насколько это возможно, на сам скелет - пьесу. Посмотрели, и как-то вдруг все встало на свои места. Разом прекратились мои вопли а-ля «но как же! Райкин же!», «но ведь еще Станиславский писал…» и проч. В чем разгадка? Разгадка в примитивности пьесы. Нет, вы не думайте, что я сижу тут в 2 часа ночи в обнимку с ноутбуком, критик безмозглый, и уличаю Зайцева в бездарности. Идея есть, идея ясна. Но она одна: геи достойны жить так же счастливо, как натуралы. Можно, конечно, покопаться, поразмышлять над темой полного отсутствия понимания между поколениями, или над влиянием обстановки в семье на психику ребенка. Но автор явно не ожидает таких мыслей от зрителя. Автор хочет одного: чтобы в России (и не только) не было гомофобии. И вот эта простота и портит впечатление. Ну кто из вас не смог представить этого уже надоевшего всем офицера? А уставшую мать, работающую в отделе кадров и встречающую ночью своего бесформенного мужа с заплетающимся языком? Образы просты настолько, что я даже не чувствую разницу между сериалами на «России-2», жертвами которых являются наши бабушки, и этими «оттенками голубого». Вот, слово-то какое: оттенки! Именно их увидеть и хотелось. А на деле - одно голубое пятно, и только.Но есть и хорошее, да, хиппи со своей дебильной добротой проснулся. Вот я, такой театрал, столько постановок пересмотрела, и плакала от смеха, и рыдала крокодильими, и хлопала до онемения ладоней и даже (что самое неприятное) была почти равнодушна. Но еще ни разу я не приходила домой и не изливала свои пробужденные спектаклем мысли вот так, на несколько страниц. И это неспроста. Значит, что волнует. Волнует даже меня, не гомофоба и не ярого защитника прав гомосексуалов. Представляете?..?И, пожалуй, последнее. Если на русской сцене появляются такие неоднозначные постановки, значит, не все потеряно. Значит есть свобода, да, свобода далеко не идеальная, но есть же! Значит, есть к чему стремиться и над чем работать. Спасибо тем выносливым героям, что дочитали этот поток мыслей до его (не очень) логического завершения. Всем неожиданных открытий и света! Ваш недоделанный хиппи и безмозглый критик :)

Спектакль-крик, спектакль-боль, спектакль-нерв, спектакль-исповедь и покаяние. Браво, Константин Аркадьевич! Спасибо за смелость и Поступок! "Сатирикон" жив!

Грубая постановка, не уходило ощущение что пытаются вызвать жалость или сочувствие из под палки, я даже перефразирую предыдущего рецензента: "примитивная спекуляция человеческими чувствами" или история истеричной семейки =)

Вчера посмотрели. Утром муж разбудил в 4 утра. Ему сны приснились, не кошмары, но необычные. Проговорили до подъема, до 6-ти. А если бы сын...? А был ли подобный опыт...? Раньше муж к вопросу геев относился индифферентно, теперь говорит, что нужны какие-то моральные, может религиозные (не репрессивного характера) ограничения. Вообщем, есть о чем поразмыслить, примерить на себя.