«Давайте выпьем!» Если бы каждая ссора заканчивалась этой фразой, то, возможно, в мире было бы меньше разочарований. Ну или больше убийств. Впрочем, герои постановки «Кто боится Вирджинии Вулф?» не всегда могут совладать со своими эмоциями. А градус алкоголя, которым они накачиваются на протяжении всего спектакля, лишь подогревает градус взаимных упрёков. Одна из самых популярных пьес 20 века на сцене (или если быть точнее, в фойе) Московского ТЮЗа – это 2 пары персонажей в замкнутом пространстве дома. В основе постановки конфликт супругов Джорджа и Марты - двух сильных личностей, которые испытывают друг к другу смешанные чувства любви-ненависти. В попытке подавить друг друга они вовлекают в игру еще одну пару – молодого карьериста Ника и его жену-дурочку Хани. В жестоких играх гордости и предубеждения Джорджа и Марты вторая пара персонажей – это поле боя. Снаряды летят во все стороны, страдать будут все – виноватые и невиновные. Всё по законам войны. Драматическое преображение двух главных героев в исполнении Игоря Гордина и Ольги Демидовой меняет жанр пьесы из иронической комедии в психологическую драму. При этом сыграть этот едва заметный переход получилось удивительно тонко, ведь любое переигрывание ситуации превратило бы её в неумелый фарс. Интересно, что оба артиста совершили этот переход по-разному: у Игоря Гордина перемена настроения происходит внутри, у Ольги Демидовой, напротив, эмоции проливаются прямо на зрителей. В некоторых сценах кажется, что её героиня Марта смотрит в зал и вот-вот заговорит с ним. Но это тоже игра. Тонкая невидимая пелена, отделяющая зрителей от артиста, не спала. А сама Ольга Демидова оказалась настолько погружена в своего персонажа, что даже на поклонах в её лице всё еще читались боль и одиночества Марты. Одиночество вдвоём в пьесе лишёно романтических прекрас. Поэтому Джордж и Марта погружаются в очередную игру: рассказывают о своём выдуманном сыне, в существование которого они уже почти сами верят. В своей фантазии они его рождают, воспитывают, отправляют учиться в Польшу и, наконец, убивают. История закончена. В результате игры все четыре фигуры оказываются в положение психологического цугцванга. Остроумные подколки оборачиваются настоящими разоблачениями, гомерический хохот сменяется воплем Марты: «Мне страшно!!!» Но Боятся Джордж и Марта отнюдь не писательницы Вирджинии Вулф, чья жизнь стала символом депрессии. Они боятся неизбежного одиночества, в котором им остаётся провести остаток жизни и целую вечность.

Через персональный ад профессорской семейной пары Кама Гинкас поговорил со зрителем о разбитой морали мира старого и ничтожности мира нового. Пьеса Олби поставлена в фойе театра, публика оказывается в едином пространстве с актерами. Даже современный зритель, привыкший к подобным «фокусам», невольно съеживается: оказаться «глаза в глаза» с Джорджем (Игорь Горин) и Мартой (Ольга Демидова) - это как смотреть на трехчасовую схватку обожающих друг друга смертельных врагов. Актерская игра здесь великолепна, но по-другому и быть не может: актеры поставлены в совершенно беззащитное положение, как бы под увеличительное стекло зрителя. Сыграть здесь «просто хорошо» невозможно – будет провал. Итак, американская профессорская семья – Марта, истеричка, пьяница с несбывшимися надеждами на мужнюю карьеру и детей, и Джорж, прекрасный неудачник-преподаватель истории в потертом твиде, – ждут гостей в 2 ночи. На подходе молодая пара, только «влившаяся» в профессорский городок: смазливый преподаватель биологии Ник (Илья Шляга) и его недалекая жена Хани (Мария Луговая), которых Марта и Джорж должны ввести в курс жизни кампуса. Режиссер делает Джоржа главным действующим лицом. Женившийся по любви на профессорской дочке, он так и не сумел встроиться в чуждую ему жизнь академ. городка, от которого прячется за книгами и бокалом виски. Доведенный до предела постоянными выходками любимой жены-монстра, Джорж решает, наконец, одолеть Марту, устроив ей, а заодно и гостям представление с играми, скелетами в шкафу и смертью нерожденного сына. Молодая пара с радостью встраивается в игрища двух чудовищ, и на проверку оказывается бледной и еще неокрепшей реинкарнацией профессорской четы. С идеей пьесы все ясно: «нам не страшен серый волк» семейной жизни агонизирующих, уставших друг от друга, но все еще любящих людей, превращается в разговор о том, что будущее цивилизации не несет надежд, а только бездарное повторение ошибок прошлого. И потомки, реализующие эту программу, еще более аморальны и пусты. Интересно другое: как современный пост-драматический зритель воспринимает подобные работы. Несмотря на сокращенное пространство между зрителем и актерами, постановка вполне классическая. Видно, что большинство зала находится под впечатлением, и немудрено – актерская игра великолепна, режиссура настолько филигранна, что не включиться в процесс очень сложно. Но это реакция зрителя классического театра, который по привычке ждет старой доброй школы Станиславского. Я же подумала о другом: К. Гинкасу удалось поместить меня в 70е или 80е. Магическим образом Игорь Горин стал напоминать Олега Янковского из "Полетов во сне и наяву", с обаянием советского "лишнего" человека, в Ольге Демидовой попеременно проглядывает то Рената Литвинова, то Марина Зудина. Зрительный зал и вовсе превращается в мир 40и-летней давности: несмотря на дорогостоящие билеты, зрители МТЮЗа сильно отличаются от публики ЦИМа или Гоголь-центра: степенные пожилые дамы, молодые люди, похожие на работников НИИ. Осознанно или нет, К. Гинкасу удалось доставить мне настоящее пост-драматическое переживание. Может быть именно этого он и добивался? Через погружение в прошлое продемонстрировать никчемность нынешнего мира?

Впервые мои ожидания от спектакля оказались сильнее, чем впечатления. За последнее время я посмотрела несколько постановок пьесы Эдварда Олби, своего рода "рекордсменка". Даже забавно.... Спектакль играют в фойе театра и некоторые зрительские места находятся по краям сцены. Как ни странно, мне это мешало и не давало полностью погрузиться в спектакль..... Когда спектакль мне близок и безумно нравится, то мои впечатления рождаются сами собой, а когда-то есть вопросы, то очень сложно подобрать слова, чтобы не обидеть и донести свои мысли.... Для меня не было пары в этом спектакле, Марты (Ольга Демидова) и Джорджа (Игорь Гордин), 2 актера, но не пара, он сам по себе, она сама по себе. И спектакль разбился на детали, а целостная картинка все время ускользала.... Я не смогла поверить, что эту пару в прошлом связывало большое чувство, что они не чужие друг другу люди, ничего.... Джордж слишком циничен и безжалостен....., но в своей роли интересен, а Марта уж слишком истерична. Да и маска свиньи, обыгрывая название, ни к чему....Здесь достаточно просто высококлассной актерской игры, без всякого фарса. Мне не понравилось платье героини, точнее очень сильно раздражал цвет платья, и очень сильный запах духов, тоже очень мешал..... Актеры, играющие молодую пару, Ханни и Ника, тоже не зацепили особо, может быть только все же немного Ханни (Мария Луговая) играла на хороших эмоциях и мотивы ее героини просты и понятны... А у Ника (Илья Шляга) обручальное кольцо одето на правой руке..... вроде бы это Америка, католицизм, так почему правая рука.....детали. детали...... И после спектакля ощущение безысходности, какой грусти, апатии и совсем не было чувства "невыносимой легкости бытия"....... Одним словом, абсолютно не мой спектакль, не для меня)))) Не поняла я замысла режиссера видимо....

Если коротко - то это лучший театральный спектакль сезона 2014-2015. Сидишь, словно призрак, в этом доме, где разворачивается семейный триллер, боясь пошевелиться и вздохнуть. Незримо присутствуешь. И несмотря на это, как-то так получается, что бытовая подоплека отходит на второй план, а на первый выходят социально-философские вопросы совершенно иного калибра.

Самый недетский из ТЮЗов нашей страны представил в этом сезоне спектакль об апокалипсисе в одной отдельно взятой семье. Знаменитая пьеса американца Эдварда Олби разыгрывается в фойе театра силами четырех артистов — Игорь Гордин и Ольга Демидова выступают как старшая пара, Мария Луговая и Илья Шляга как младшая. Эти четверо на площади в двадцать квадратных метров в отсутствии сложных декораций и каких бы то ни было технических придумок показывают действие такой эмоциональной силы, что впору испытать катарсис. Каждый из них под чутким руководством режиссера Камы Гинкаса создает здесь свою лучшую роль — и речь не только о молодых актерах, но и о уже проявивших себя Гордине и Демидовой. Марта в исполнении Ольги Демидовой напоминает сразу все гипертрофированные женские образы — от Ренаты Литвиновой до Жанны Агузаровой, от Инны Чуриковой до Елены Соловей. О Гордине разговор иной, с одной стороны ему такое амплуа уже отчасти знакомо — в предыдущем спектакле Гинкаса «Ноктюрн» он исполнил роль парня, который нечаянно убил свою сестру, у Олби мотив убийства родственников также присутствует. Но точность психологических мотивировок, точность оценок, насыщенные паузы, нагнетающие саспенс, умение одновременно проявить целый спектр сложных эмоций — в этом смысле Эдвард Олби предоставляет актеру гораздо больше возможностей проявить себя, чем автор «Ноктюрна» Адам Рапп. Все это вдвойне ценно в этом камерном пространстве, где актер оказывается как бы под микроскопом. Одно дело, когда перед тобой рампа, за которой так темно, что не видать и первого ряда, другое — когда ты существуешь, то и дело натыкаясь на зрителей, перехватывая их взгляды, а порой и вовсе вступая с ними в прямое взаимодействие. Интересен и вот какой момент — в центре пьесы изначально стоит женщина, которая выдумала себе ребенка и растила этот фантом на протяжении двадцати с лишним лет. У режиссера Джордж оказывается важнее Марты, то есть он акцентирует внимание не на самой истории, а на восприятии ее каждым из персонажей. Каково это — быть замужем за человеком, который не оправдал твоих надежд? Каково это — быть мужем женщины, одержимой материнством, но не способной иметь детей? Каково это — придти в гости к людям, которые вдруг решили дать ожесточенный бой лицемерию? Потому и радостно, что Гинкас не ставит нашему обществу никакого диагноза и не пытается читать морали; он говорит о частной истории, об исключении из правил — пусть и весьма уродливом исключении. Гинкаса интересует не сама история, не причины, лежащие в ее основе, а поведение героев в этой ситуации, их отношения друг с другом и с собой. На первом месте здесь не идея, не мораль, не отчасти детективный сюжет, а люди во плоти — благодаря этому спектакль и получился таким живым и настоящим.

Спектакль об ужасах семейной жизни. За кого выходили, кем стали. Смотрится легко, спектакль с юмором. Но все таки неужели семейная жизнь таит такие ужасы?