Отличный спектакль. Так держать!!!

Божественна, великая, Татьяна Доронина!

очень люблю Татьяну Доронину! Но Вассе Железновой - 40 лет (по пьесе), а Дорониной чуть больше. Это очень мешает

Тяжелый спектакль! Гнетущий! Однако как все по-настоящему. Великолепные декорации, красивые и богатые (авторство декораций принадлежит художнику Серебровскому). Создается яркое впечатление, широкая перспектива: сквозь окна виден лес, церковь на холмике, поля, большая, светлая комната усадьбы, как сейчас говорится, крупного предпринимателя Вассы Железновой, иконы в комнате, лампадка. (В описании спектакля на сайте театра представлены фотографии с другим вариантом, кажется, не таким подходящим). Тем сильнее контраст с описываемыми характерами и событиями. Вообще я не читал произведение Горького и удивился, почему такое произведение уже давно представлено на театральной сцене. Что здесь, например, революционного или, скажем, вскрывающего угнетение рабочего класса? (Все-таки сильны стереотипы мышления). Может быть, постановка уже не делает акцент на этих аспектах? Или все-таки Горький изначально писал о другом? Думается, что в этом и проявляется значительность его таланта – мощный писатель показывает характеры, а не борьбу классов, он рассказывает о людях, а не об эпохах. И поэтому и произведение, и постановка столь актуальны и интересны. А игра актеров, и особенно – неподражаемой Дорониной в главной роли – выше всяких похвал. Появление Вассы Железновой на сцене с самого первого мгновения явилось неожиданным (хотя все зрители этого ждали) и будничным – будто она вошла в комнату, в которой, и я находился, будто это и не спектакль. Такая тихая походка и речь такая сознательная с повторами фраз, с тихой эмоциональностью. И все действия – как будто это не спектакль, а жизнь. Все – чтобы зритель задумался над очень-очень серьезными философскими вопросами бытия. Не буду говорить, к каким выводам лично я пришел. Пусть каждый это сделает сам (а спектакль воздействует). Если сказать о затронутых проблемах, то, прежде всего, на мой взгляд, это вопрос – почему так? В любом случае постановка поразила своей натуральностью: как будто стену убрали и обнажились такие сцены, столько драматизма, что не сразу после этого в себя придешь. МХАТ им. Горького показал для меня настоящий академический театр, которого я не ожидал! Думал, что академизм – это Малый Театр, и что это не может быть столь современно и актуально. Куда там! Еще как может! Так держать марку! (Единственный «минус» - это громкий женский голос суфлера, не раз и даже не два, встревавшего в спектакль. Может, в этом был тайный смысл?)

Татьяна Доронина - великая актриса. Она вышла и мы стали следить за жизнью Вассы, забыв, что мы на спектакле.

Шли именно на Татьяну Доронину.Васса в исполнении Т.Дорониной добрая, интеллигентная. Смотреть одно удовольствие. Только очень тихо говорила Т.Доронина.Приходилось все время прислушиваться.

Это фиаско.Были на спектакле втроем. Мы с мужем - типа представители молодежи 30 лет - и свекр - представитель старшего поколения. Все трое в ужасе, больше ни ногой в этот театр. Но по пунктам.1. Все, абсолютно все актеры старше своих персонажей на 20, а то и 30 лет. Смотрится это ну очень не обычно. Со сцены звучит - "да он в курсантах засиделся". Смотришь - ну да, действительно, засиделся, мужчина уже весь седой, никак не меньше 40. Две дочки - по сюжету несовершеннолетние девочки - одна актриса лет 40+, вторая 30+. Ну видно, что взрослые женщины! Но удивительнее всего было увидеть невестку Вассы. По сюжету это молодая женщина, пылкая революционерка, идейная. Вышел... Калягин из "Здравствуйте, я ваша тетя". Актрисе лет 50-60, мадам в теле, щечки как у мопсика провисают. И вот руки заламывала, глаза закатывала. Это было ужасно.2. Доронина. Ну извините, бабушке 84 года. Со всеми вытекающими. Игры нет, по сцене двигается с трудом. Весь второй акт суфлера было слышно лучше, чем Доронину. Постоянно текст забывает. Я все понимаю, звезда, но все уже, пора и честь знать, дай дорогу молодым. Все это смотрится страшно - боишься, что она прям на сцене сейчас развалится. Стыдно, товарищи.3. Актриса, играющая Людочку... С голосом, как у слоненка из мультика. 30-летняя женщина, изображающая возвышенного странноватого подростка... Вот честно, к концу спектакля она уже так раздражала, что хотелось ее за ноги со сцены стащить.Так что не советую я этот спектакль, никому. Это просто позор.

Классически поставленный спектакль, ходили с ребенком 11 лет, на удивление, хоть и спектакль для более старших детей, сын смотрел с интересом!

Пару раз слышал, как суфлер подсказывал реплики Дорониной ооочень громким шёпотом.

Прежде лишь дважды была во МХАТе им. М. Горького - первый раз, когда "расставляла галочки" в своем списке легендарных долгожителей, - тогда забрела каким-то субботним утром в полупустой зал на "Синюю птицу". Второй раз смотрела "Русский водевиль". Кажется, в тот период мы на истории русского театра читали водевили - вот и решила визуализировать прочитанное. Третий раз собиралась давно: оставалась последняя причина прийти в здание 22 по Тверскому бульвару - еще одна легенда. На этот раз - актриса-легенда. Собиралась, собиралась - не собралась. А тут увидела приглашение в группе moskva_lublu и поняла, что это, возможно, мой последний шанс. Пошла. Давали "Вассу Железнову". Второй ее вариант.Нет, не могу сказать, что пожалела. Это нужно было сделать. И нужно было сделать давно. Чтобы не быть голословной в оценочных суждениях (пусть даже и справедливых), а главное, чтобы увидеть, что такой театр тоже существует. До сих пор существует. Надо сказать, это впечатляет.Впечатляет, прежде всего, серьез, источаемый всем и всеми в этом театральном пространстве. Серьез, с которым актеры выходят на сцену, чтобы явить публике такую манеру игры, которую сегодня, кажется, можно найти только в самых забытых богом и режиссерами провинциальных театрах. Да и то наищешься! Благо театральная провинция чем дальше, тем больше делает для того, чтобы отмыть от всех уничижительных коннотаций само понятие "провинциальный театр".Манера актерской игры... она вбирает в себя все то, от чего, казалось бы, каждого из актеров отучали в студенческие годы: заламывание рук, чтобы обозначить горе; распахивание глаз, чтобы выразить удивление; лихо сведенные брови, чтобы показать гнев; бесконечное хлопотание лицом и полнейшее незнание, куда деть руки, когда они не заняты формированием очередной яркой эмоции. Долгие, бесконечно долгие паузы, которые, очевидно, должны звенеть от напряжения, но которые - когда длительность их порой подбирается к полноценной минуте - лишь начисто выключают зрителя из действия. Зрителя здесь, к слову, имеют ввиду, но как-то странно. С одной стороны, к зрителю прислушиваются, ожидая и пережидая аплодисмены в конце каждой сцены или реплики, рассчитанной на эффект репризы. С другой стороны, от зрителя намертво отгораживаются "четвертой стеной", не давая даже малейшей возможности эмоционально вовлечься в происходящее. Но с третьей стороны, все монологи и многие реплики "отвернуты" от своих законных адресатов и бросаются прямиком в эту самую стену. Здесь все события происходят, кажется, лишь потому, что так написано у драматурга. Понять хоть какие-то мотивации героев не представляется возможным. Они едят, пьют чай, разговаривают, а жизнь зрительская в это время проходит. Здесь впервые за долгие-долгие годы можно увидеть ни на йоту не действенную декорацию. Живописные падуги и задник, антикварная меблировка и реквизит нужны лишь для того, чтобы обозначить место действия. С бельэтажа, когда смотришь на общую картину, это, пожалуй, даже красиво, хотя и не несет смысловой нагрузки. Декорация в прямом смысле этого слова. Но, когда спускаешься в партер, то колышащиеся тканевые стены разрушают последнюю возможнось этой сценической иллюзии в ложноимперском стиле. Очевидная неправда сценографичекая лишь усиливает неправду актерского существования. Да, а легенда, ради которой и приходит публика на этот спектакль? Легенда получает свои овации; легенда внимает крикам "браво" под дождем из лепестков роз, которыми осыпает ее и всю сцену кто-то из зрителей; легенда прикладывается к приподнесенной ей библии с факсимиле Алексия II - легенда играет легенду. Даже память о легенде. Вассу, к сожалению, она не играет, да и не за Вассой, в конце концов, приходят зрители. И как ни странно, получают то, за чем приходят, судя по поднявшемуся чуть ли не в едином порыве зрительному залу. Особая здесь все-таки публика. Особая. Увидеть легенду сквозь очки памяти о ней - вот, кажется, все что публике нужно. А потому, не важно, что за действие разворачивается на подмостках; не важно, что за слова произносит актриса; не важно, слышны ли эти слава; не важно, что часто слова эти слышны дважды, а то и трижды, будучи предвосхищены суфлером или партнерами, - все это не важно. Важно, что на сцене легенда.