Один из самых лучших спектаклей которых я видела, даже скорее самый лучший! Гениальная постановка! Гениальная игра актеров! С первых минут полностью погружаешься в атмосферу дома для душевнобольных. Игра каждого актера продумана до мелочей. В сравнении с экранизацией.... Да просто нет никакого сравнения! 1.В фильме нет ощущения, что актеры душевнобольные... это просто люди с комплексами и зажатые. В отличие от игры актеров Ленкома. 2.Не захватывает Мак в экранизации, нет у него того очарования. Ленконовский Мак (Лазарев-мл) - в него просто влюбляешься! В спектакле понятно почему к нему тянуться люди! Столько энергии в этом человеке! 3.Билли (Гизбрехт Д.) в спектакле - режиссер в процессе спектакля раскрывает его чувства. В конце, когда происходят трагические события, понимаешь почему он решается на такой отчаянный шаг! и не просто потому что его мама узнает... Сыграно просто великолепно! Старшая медсестра (Шанина Е.), которая кажется из-за своих принципов и амбиций не идет на уступки, но в конце понимаешь почему она так поступала. Не однозначный конец спектакля, к единому мнению кто виноват не приходишь. Нет положительных и отрицательных героев. Есть действия людей, которые сами того не понимая привели к гибели третьего! Каждый по своему прав и виноват! Книгу не читала! Но те кто читал, говорят, что спектакль потрясающе поставлен! Спасибо режиссеру! Спасибо актерам!!!

Замечательный спектакль, гениально срежиссирован, рекомендую всем, неважно смотрели вы фильм или читали книгу, у меня было полное погружение, казалось, что актеры действительно пациенты сумасшедшего дома. Спектакль очень цельный, каждый герой, даже самый второстепенный, органичен и проживает (а не играет) на 100%, таких спектаклей по сути очень мало, очень честных, которые оставляют глубокий след, которые еще долго "держат" тебя после просмотра. "Там куда я ухожу - весна" эта строчка вместо эпилога)))

Многим роман Кена Кизи, по которому поставлен спектакль, известен благодаря одноименному фильму Милона Формана. Но, пожалуй, постановка в Ленкоме сильно проигрывает перед экранизацией. Похоже, что тон, заданный в первом действии, сохраняется на протяжении всего спектакля. Комичное поведение героев, многочисленные шутки и чересчур веселая музыка приводят к тому, что во втором действии совершенно не ощущается вся напряженность ситуации. Макмерфи (Андрей Соколов) попадает в психиатрическую больницу (не по своей воле, разумеется), тогда, как все остальные находятся здесь добровольно. Мак приносит с собой перемены: благодаря ему, рушится заведенный в больнице порядок, с чем, конечно, не может примириться мисс Рэчид (Елена Шангина). Но, если в фильме Рэчид – настоящая тиранша, мучающая душевнобольных, которой прямо-таки доставляет удовольствие наблюдать за страданиями людей, то в постановке Морфова она больше похожа на строгую воспитательницу детского сада. Похожая ситуация и с доктором Спиви, который своим поведением здесь сам напоминает сумасшедшего. Своим вызывающим поведением Макмерфи, этот человек с довольно темным прошлым, оказывает прямое влияние на пациентов клиники. Раскованный, независимый, он не любит подчиняться правилам и пытается усмирить мисс Рэчид, но, к сожалению, безуспешно. Эта женщина, быть может, возомнившая себя вершительницей чужих судеб, женщина, обладающая в некотором смысле властью, наказывает нарушителя порядка: Макмерфи получает лоботомию. Но даже такая страшная ситуация, когда человек, оказавшийся в руках другого, лишается половины мозга, не вызывает при просмотре спектакля ощущения сопереживания, а слишком длинный монолог Вождя (Сергей Пиотровский) в конце просто утомляет. Как ни прискорбно, но основная мысль передана невыразительно, финал суховат, и Макмерфи не начинаешь сострадать даже тогда, когда Вождь его убивает.

Весь спектакль смотрела на Александра Сирина, Ивана Агапова, Андрея Леонова и Дмитрия Гизбрехта. О последнем вообще не знала до похода на спектакль! Но это просто что-то невероятное. Я была на спектакле еще в январе,и до сих пор вспоминаю аж до мурашек! Работа Гизбрехта потрясла меня, ради такого актера можно ходить на спектакль и пропускать мимо ушей нецензурнцю лексику и все остальное, о чем не могу сказать ничего хорошего. Дмитрий Гизбрехт Браво, браво и еще раз браво!

До выхода ленкомвского спектакля "Пролетая над гнездом кукушки", об Александре Лазареве-младшем, большинство знало только то, что он - сын знаменитых родителей, Александра Лазарева и Светланы Немоляевой. Он никогда не являлся гламурным персонажем и не был частым гостем на страницах желтой прессы. Вроде бы его и в кино снимали, но всё как-то мало, невнятно, а порой и откровенно мимо образа, как в роли Гани в экранизации "Идиота", где, обладая внешностью "льва", ему пришлось изображать "шакала". Получилось неубедительно. Длинный послужной список в кино казался безнадежно серым и унылым. Чего стоят одни названия "шедевров", которые вошли в фильмографию актера -"Кинофестиваль, или Портвейн Эйзенштейна" или "С новым счастьем!-2. Поцелуй на морозе". Богатая у него и сериальная биография, вот только то второсортное "мыло", в котором он засветился, стыдно даже в резюме включать. Именно поэтому главная театральная роль в "Пролетая над..." для многих стала настоящим откровением и открытием Лазарева-младшего как актера. То, что он нравится молоденьким девушкам - привычно и понятно, но в этом спектакле нет места девичьим визгам по поводу его фактуры и торса, все восторги - только за счет его актерской игры. На сцене он нравится всем! Он не кривляется, как абитуриент при поступлении в театральный, чтобы произвести впечатление и показать все и сразу. Он словно в полете - разгоняется, взлетает и летит ярко, профессионально над гнездом кукушки, заставляя любоваться всех, кто пришел на него посмотреть. Все те, кто когда-то, к своему стыду, так и не удосужился увидеть блистательного Джека Николсона в оскароносной экранизации Кена Кизи, с огромным интересом ждали развязки. Все те, кто знал о скорой гибели Макмерфи, с не меньшим удивлением следили за игрой такого неизвестного и нераскрытого Александра Лазарева-младшего. Легкомысленный гуляка с тяжелым прошлым ветерана войны во Вьетнаме получился по-русски "лишним человеком". Глядя на него, никого не волнует, как он дошел до жизни такой, всем просто нравится его печоринское свойство быть обаятельным мерзавцем. Таких любил играть коллега Лазарева по театру, покойный Александр Абдулов. Его советские отрицательные персонажи в "Карнавале", "Самой обаятельной и привлекательной", "Ищите женщину" по-человечески ужасны, но от того не менее притягательны. И ведь именно под Абдулова ставили в Ленкоме Кена Кизи. Теперь эстафетная палочка в руках Александра Лазарева-младшего и бежит он с ней ничуть не медленнее предшественника. Справедливости ради стоит отметить, что хороши были все актеры, задействованные в спектакле. Елена Шанина, которая всегда ассоциировалась только с нежной и романтичной Кончитой (к слову, она первая исполнительница главной женской роли в "Юнона и Авось") здечь вызывала отвращение и неприязнь. Ее тонкий голосок, любимый многими со времен советских пластинок, где она задушевно вместе с Караченцевым выводила арии Кончиты, в "Пролетая над..." раздражает слух с первой фразы. И сложно разобраться, что именно так действует на публику: КАК она говорит или ЧТО она произносит. Ее героиня, медсестра Речид - персонаж насквозь отрицательный и найти в ней хоть что-то положительное невероятно сложно, и, может быть, поэтому у многих зрителей "чешутся руки" вмешаться в ход спектакля и наказать ее намного раньше, чем попытался это сделать Макмерфи. Казалось, даже сын прославленного ленкомовца Евгения Леонова - Андрей, очистил свою "сериальную" репутацию папы дочек одной лишь ролью в этом спектакле. Стоит добавить, что Марку Захарову вообще очень повезло с труппой - такие разные типажи служат в Ленкоме. Все они так ловко изображают сумасшедших, что впору вспомнить психиатра Ганнушкина с его утверждением, что хорошо сымитировать состояние душевнобольного под силу только человеку, с которым действительно что-то не так. А, как известно, сами актеры себя в игре нередко называют "сумасшедшими". И, конечно, по-хорошему удивляют декорации - вполне на уровне 21 века. Каждый раз, отдавая, за билет по 2000-3000 рублей, возникает вопрос, почему эти деньги никогда не вкладываются в реквизит, декорации, костюмы... в Ленкоме же подобных вопросов просто не возникает. Даже музыка в спектакле продумана до мелочей: играет только тогда когда нужно и та, что нужна. Она звучит громко и вразумительно и, в отличии от Макмерфи, зрителям не хочется сделать ее тише. Американские хиты 50-60-х, словно дополнения к костюму, еще целостней создают образ каждого героя. В ходе спектакля хочется смеяться и плакать, плакать и смеяться, как будто цель режиссера - пополнить ряды пациентов клиники за счет зрителей. Кажется, что в больнице для душевнобольных душа есть и болит как раз только у пациентов, все остальные ее попросту лишены. А Макмерфи как самый нормальный из всей этой компании - постоянное напоминание и укор окружающим, что жить можно и по-другому. В целом, трудно оценить возраст зрителей, на кого рассчитан ленкомвский вариант "Пролетая над гнездом кукушки". Это как раз тот случай, когда играют для всех и всем нравится.

Спектакль хорош, один из лучших, увиденных за последнее время. Отличная игра актеров, что на сегодняшний день редкость. Актер, исполнявший роль Билли, с моей точки зрения, просто гениален. Можно пойти на спектакль только ради него. Во втором акте чуть-чуть не хватило "надрыва", кульминация мне показалась не достаточно эмоциональной, но, это, вероятно, задумка режиссера. Вердикт - рекомендую.

"Затмение» или «Пролетая над гнездом кукушки» - книга Кена Кизи, фильм Милоша Формана, многочисленные сценические постановки, одна из которых режиссера Морфова в театре Ленком. Произведение ненавистное автору и всколыхнувшее умы людей, давшее некий импульс, толчок к работе мозга. Оно заставляло, заставляет и я, надеюсь, еще будут заставлять думать, копаться в проблемах государства и общества, да и, в конце концов, вскрывать темные углы каждой отдельной личности, которые кажутся табуированными и закрытыми для постороннего вмешательства. Написанное в 60-ых гг., во время активного антиправительственного движения, всплеска декадентского движения и активизации неформальных течений, творение Кизи было просто сверх актуально. Но если и сейчас оно пользуется такой популярностью и находит отклик в умах людей, то стоит задуматься, а многое ли изменилось в нашей действительности… Психиатрическая больница закрытого типа, попросту дурдом. Что там за его стенами? Другое, не на что не похожее пространство? Вряд ли… Вероятно здесь существует свой мирок, свое маленькое микрогосударство со сложившимся распорядком, регламентом, со своими постоянными, четко определенными и исправно затверженными правилами. Но если присмотреться внимательнее, то на самом деле здесь есть все, что характерно для самого настоящего государства: правительство, диктующее свою политику; законы, которые казалось бы действуют на благо общества, но в то же время не допускают оговорок и условностей; здесь свое, пусть немногочисленное и специфическое население, запуганное, задавленное, лишенное своего голоса, фактически обезличенное. Люди в этом маленьком мирке словно загнанные звери, нерешительные и сомневающиеся. Они бояться «правительства», бояться своих желаний, мыслей, друг друга, да и по большому счету, себя самих. В обстановке «коллективного стукачества», каждый норовит запрятаться в панцирь непробиваемого самообмана. Но при этом подогреваемая тиранической властью странная сила заставляет их непроизвольно жалить друг друга, пытаться вскрыть защитную скорлупу, раздражая обнаженные душевные раны, словно испытывая на прочность подобных себе, загнанных в угол «кроликов». Они действительно сравнимы с этими трусливыми, вечно дрожащими животными, также как эти маленькие зверьки они прячутся в норы, не находя в себе ни сил, ни мужества на решительный поступок, протест, вызов существующим порядкам. Эти существа настолько мягкотелы, словно плюшевые игрушки, что не способны ломать закрывающиеся перед их носом двери, не в состоянии дерзать, действовать, ЖИТЬ! Они самостоятельно, практически добровольно, надевают на себя эти цепи, доводя до апофеоза свою слабость. Любое отклонение от нормы в этом мирке – нонсенс, фактически безумие, на которое никто не в состоянии отважиться. Никто… кроме него – бунтаря, нарушителя, неформала, декадента, отщепенца… он, Мак, не такой, другой, иной, будто инопланетянин в этом тираническом государстве, только формально именующем себя демократией. Но куда точнее оказывается колкое определение Мака: «Демократия по расписанию». Разве такое бывает? Сомнительно… Но в мире правит миф о свободе, о так называемой власти народа, пресловутой demos cratos. Это выдуманный древними идеал, неосуществимый на практике, недосягаемый для человеческого общества до тех пор, пока не произойдет коренного перелома в сознании каждого отдельно взятого человека, что фактически выглядит утопией, нереальной сказкой. И пусть бунтарь волнует толпу, пытаясь раскрыть ей глаза и придать движение этой инертной массе… пусть даже это приносит какие-то ничтожно малые успехи… все усилия тщетны… бороться с безжалостной машиной, авторитарной властью одному не под силу, тем более это сродни самоубийству. Это словно игра с огнем, скольжение по лезвию бритвы… бунтарь-камикадзе вряд ли достигнет успеха. И его перемелют жернова власти, которые не допустят опасных элементов, угрожающих подрыву существующего порядка. И выбор невелик: либо стать такой же безропотной тенью, либо погибнуть… Мак гибнет, не желая сливаться с массой… Безумству храбрых поем мы песни! Пусть он проиграл этот бой, НО ОН «ХОТЯ БЫ ПОПЫТАЛСЯ»! Попытался закрутить колесо противостояния, которое мчится так, быстро, что жертвы неизбежны. Пролилась кровь… но возможно она напитала почву, которая дала ростки сопротивления, которое обладает достаточной силой, чтобы выломать двери и выпустить Человека на свободу, избавить Его от связывающих пут беспрекословного, слепого подчинения.

А мы в восторге. Не поверите, первый раз слышала как зрительница рыдала! Если честно, ошалел весь бельэтаж. Рыдала в голос, пока Вождь (Степанченко) душил подушкой МакМерфи (Соколов) . Соколова видели первый раз в театральной постановке. Блестящая игра! Андрей Леонов - какая мимика, жестикуляция, сколько эмоциональности. Он не играет, он живет ролью Чезвика. Браво! Речид (Якунина) - я реально Вас ненавидела (до поклона). Вам настолько удалаось передать гадкий характер этой СТРАШНОЙ медсестры!!! Билли - Дмитрий Гизбрехт. Очень хотели посмотреть его игру (видели его в Вишневом саде), оказалось, что роли перекликаются. Жестикуляция, мимика, интонация и манера речи. Обе роли отыграны идентично. Хотелось бы увидеть актера в другом амплуа. Александр Сирин (Хардинг) - замечательная игра. Нам понравился еше в Тартюфе (А где Тартюф?:)). Раскроет любую роль, такая спокойная эмоциональность. Вобщем три часа как пять минут. Наши рекомендации - всем смотреть!

Сегодняшний спектакль, «Пролетая над гнездом кукушки (Затмение)», конкретно для меня был интересен ещё и тем, что я сравнивала его с «Рубиновым вторником» театра Луны по той же пьесе по роману Кена Кизи. Сцену Ленкома с кропотливой достоверностью превратили в больничную рекреацию: белый кафель и батарея, стеклянно-металлическая мебель, зарешёченные лестничные клетки, мутное окно и мониторы на стенах, холодное пространство, заполненное людьми – по части антуража спектакли Ленкома и Луны равно молодцы. Далее идут различия: Вторник – спектакль более заводной, динамичный, бунтарски-неформальный, непримиримо жёсткий, Затмение – более сглажено-строгий, лирически-душевный, философский; Вторник заряжает энергией, оставляет жизнеутверждающие впечатления, впечатления же от Затмения – более тяжёлые, даже в весёлых сценах этого спектакля не исчезает ощущение постоянной угрозы, опасности, обречённости (не стану говорить, будто одно лучше другого – дело вкуса). Но при этом обе постановки цепляют всерьёз и надолго, дают и мозгу и душе предостаточно пищи для долгого и увлекательного переваривания, в них обеих и смешно там, где нужно смеяться, и грустно там, где нужно грустить, и только концовка в Ленкоме смотрится не такой драматичной, как в Луне, в ней меньше ярости и боли – однако несмотря на это обе концовки достигают должного эффекта даже на меня, хоть я и знаю, чем там всё заканчивается. Может, дело в отдалении от сцены, с которого мне сегодня приходилось не отрывать от глаз бинокля, но чисто субъективно мне больше нравятся Макмерфи и психи с Луны (только Вожди в обоих театрах довольно-таки схожи), но чисто объективно нельзя не заявить, что актёры Ленкома играли не менее искренне, создали не менее ярких, запоминающихся, интересных персонажей. Мне даже начинает казаться, будто Вторник и Затмение – как две половинки, из которых можно сложить довольно-таки полноценное видение концепции кизиевской (да, в первую очередь именно его, хоть режиссёры немало добавляли и от себя) психушки как символа мира: Вторник – положительная сторона, Затмение – отрицательная, этакая та самая тёмная сторона луны, и при этом обе части сохраняют в себе общий смысл целого. Ну да не буду долго умничать: как и любой отличный спектакль, сегодняшний я рекомендую для обязательного просмотра, который неизбежно доставит кому угодно столько эстетического оргазма (хоть и несколько мазохистского свойства), сколько влезет. 24.07.2009 Комментировать рецензию

Всем рекомендую. В роли Макмэрфи А.Соколов - БРАВО!. Замечательная игра актеров. Также хотелось бы отметить Леонова-младшего. Как и многие предыщущие рецензенты, рекомендую - смотрите на второй план! Думается, сначала надо составлять свое представление о читаемом произведении, далее смотреть спектакль, а под конец можно посмотреть и фильм, где все будет "записано" и "статично". Очень ошибаются те люди, которые начали знакомство с К.Кизи с фильма и дальше все судят исходя из этого. Люблю синематограф, но с живым действием это сравнивать нельзя.