Слоган - "Что естественно - то не безобразно" После этого спектакля я теперь, по-моему, ничего не стесняюсь =) Спектакль нельзя назвать скучным или монотонным - постоянно, то тут, то там, звучат реплики, которые, что называется, задевают тончайшие нервные рецепторы внутри вас, и, что, по обычаю, принято как-то скрывать или стыдиться или обходить своим вниманием, здесь же рассматривается со всей скрупулёзностью и дотошностью... Чего только стоит монолог о "подтираниях" и теплом гусёнке. Постановка далеко не гениальная, но кое-что запоминается =) Этакая дерзость в сторону закованного общества в рамки общих приличий. Не могу сказать, что я полностью согласна с такой задумкой режиссёра. Ходить на этот спектакль, я бы друзьям не посоветовала. Но если жаждете, бесстыдного новаторского искусства - Вам сюда =)

Все великаны умерли Константин Богомолов приглашает зрителей в путешествие к Оракулу Божественной Бутылки «Гаргантюа и Пантагрюэль» в Театре Наций — спектакль о «низе», рассказанный очень умным «верхом». Собственно, и возвышает постановку над низменным та капля мозга, о которой писал Ф. Рабле. Среди яств и деликатесов, которыми кишат страницы романа, именно «мозг — это совершеннейший род пищи, какою нас наделяет природа». В спектакле Константина Богомолова в нем не испытывают недостатка. «Гаргантюа и Пантагрюэль», следуя первоисточнику, от которого, что редко для режиссера, осталась большая часть, говорит о ханжестве. XVI в. или XXI в. — тема не теряет актуальности. В России так и вовсе набирает. Не о всеядном обществе потребления говорит режиссер, не о «Большой жратве», но о возвращении к «корсетам» в культуре. Роман Рабле — ответ на вековое укрощение плоти, проповедуемое в эпоху Средневековья, он о раскрепощении, о плоти распущенной в значении выпущенной на свободу. Дом престарелых великанов – таково место действия спектакля. Старый, говорят, что малый. Оттого и шагают рядом две крайности — детство и старость. Понятные друг другу (это молодежь вечно не понятна, а «дети есть дети»), одинаково беспомощные, подзащитные. Только воспринимаются они «демисезонными», промежуточными поколениями по-разному. Беззубый ребенок вызывает умиление, беззубым стариком любоваться не станешь. Обкакавшиеся ребенок и старик вызывают разные эмоции… Знаменитое рассуждение «о подтирках» в спектакле подано как наставления отца (Виктор Вержбицкий) сыну (Сергей Чонишвили), навестившему его в доме престарелых. Отец передает сыну свою мудрость, пытаясь доказать свою еще-полезность, развлекает стихами собственного сочинения, стараясь задержать сына подольше, словно бы оправдывается не за свою жизнь, а только за тот отрезок времени, что сын «тратит» на посещение отца. Старость забывается, хорохорится. А для молодости формальный визит по расписанию превращается в путешествие в детство. И молодеют оба. В книге Ф. Рабле, напротив, сын делится с отцом своим открытием об идеальной подтирке. Константин Богомолов произвел перемену мест слагаемых: здесь каждый актер не одну играет роль, на сайте театра напротив каждой фамилии так и написано: «Пантагрюэль и не только», «Панург и не только». В. Вержбицкий и С. Чонишвили в течение спектакля не раз меняются ролями отца и сына, «и не только». К. Богомолов не приемлет игры в значениях актерства и подражания и иной раз исполнение той или иной роли уходит на второй план. Не исполнение и перевоплощение должно «задеть» зрителя, но слово и мысль. В «Гаргантюа и Пантагрюэле» этому режиссерскому приему вторит и правда жизни. Сама жизнь меняет роли: в начале мы сыновья, потом отцы. Каждый побывал или будет каждым. Примерка возрастов на сцене происходит в одно мгновенье, и зритель нисколько не теряется в происходящем. Впрочем, справедливости ради, и актерское исполнение здесь (принимая или не принимая режиссерскую установку на «не игру») ведется на высоком уровне. Герои Ф. Рабле стремятся к Оракулу Божественной Бутылки за истиной, и в который раз обнаруживают, что истина в вине. «TRINK», написанное огромными буквами, светится на сцене. Это мертвый свет, не свет знания. «TRINK» (пей) подменило «THINK» (думай). Именно в момент «тринька» проступает явственная разница между романом и спектаклем, вернее, между прогнозами писателя и режиссера. Книга Ф. Рабле — гимн радости жизни, смех его персонажей и его читателей — здоровый, не злой, не отчаянный. «TRINK» — призыв утолить жажду (любую), пить до дна и всласть (имя Пантагрюэль означает жажду — «лакать» было первым словом младенца — и жажду жизни — Пантагрюэль, по мысли отца, должен стать «владыкой жаждущих»). У К. Богомолова пьют с горя, Оракул Божественной Бутылки оказывается обычной стеклотарой. Из нее не черпают радость жизни, в бутылку, напротив, вся радость и уходит. Пьют и песнь затягивают про «Полюшко-поле», стопку за стопкой доходя до дна не только бутылки, но и собственной жизни. Обитатели дома престарелых великанов уменьшаются в размерах, становятся все ближе к земле. Листают альбомы, подумывают о мемуарах под условным названием «О достоинствах гульфиков». Старость — это когда не мыслишь себя в будущем времени, или когда не дают думать о будущем. Старость бывает не только по возрасту, как и пенсия. Это состояние, когда мир обновляется, а человек застывает. Такой старости можно и должно противиться, сопротивляться. Это старость ума и души. О ней спектакль и о том, что новый мир не сменяет в одночасье старый, им нужно соседствовать и уживаться. И о том, что старожилы должны «пришельцам новым место дать». Место, а не местечко для жизни, чтобы можно было вытянуться в полный рост. Финал каждого своего спектакля режиссер завершает своим словом. «Все великаны умерли», — говорит летописец дома престарелых великанов Гомер Иваныч, явно оставшийся без работы, ибо «богатыри не мы». Он встает на колени под звуки песни «Маленькая страна» и зал смеется в последний в этот театральный вечер раз. Смех этот не раблезианский, а сегодняшний, российский. Маленькая страна — это не «королевство маловато, разгуляться негде». Маленькая страна — это люди на коленях. Браво! Аплодисменты. Пора вставать! "Комсомольская правда" http://msk.kp.ru/daily/26288/3167169/

Про режиссера Богомолова известно, что он любит «реконструкцию» классических текстов в том понимании, которое бытовало в архитектуре при прошлом московском мэре: за знакомым фасадом – нечто, по стилю и вкусу кардинально и катастрофически с ним не совпадающее. Как может не совпадать Оскар Уайльд и КВН. При этом когда «фасад» (читай – текст) представляет собой что-то изначально величественное, вроде «Карамазовых» или «Бориса Годунова», такой перевертыш вызывает невольное чувство симпатии к богоборцу: на кого замахнулся! Да еще и рубанул, и подмял под себя, и с выдумкой – приз за смелость в студию! А Рабле подмять нельзя; дело не масштабе первоисточника, а в том, что любая попытка помериться с жовиальным французом размером достоинства заранее обречена на провал. Его роман изначально – «слишком»: слишком яркий, слишком эпатажный. Режиссура этот текст может игнорировать, как это происходит в первом действии (там от книги осталось, похоже, лишь имя Пантагрюэль) – или покорно с ним смириться, прекратив попытки смешать божоле с кока-колой. Ближе к концу, когда хорошим актерам Чонишвили и Вержбицкому просто дают говорить словами классика, без плясок и вкраплений российских популярных шлягеров, понимаешь, что вечер потрачен не зря.

Я не консерватор , потому что консервы у меня вызывают ту самую тошноту. Посему наблюдаю за современными режиссерами, скандальными и не очень. Богомолов заслуживает уважения, его спектакли как голова младенца Смердякова из его Карамазовых - с зеркалом вместо лица, люди видят себя и их от этого тошнит. Это и есть борьба с пошлятиной . Ну а чего тут пошлого-то , главным образом?

уже сутки прошли после моего посещения этого спектакля. Уже отпустило. А вчера колбасило не по-детски от эмоций.Что сказать: неподготовленному зрителю лучше не ходить. А уж если и занесло на это действо, то смотреть это как прикол, напрочь забыв о своем образовании и воспитании. Вы помните "Декамерон" ? Небольшие рассказы о нравах давно прошедших веков? Когда не было никаких развлечений, кроме физиологических: сладко поесть,попить,завалить деваху и вовремя с удовольствием опорожниться. И это рассказывают со сцены весело, но иногда слишком долго. Да,и ещё можно увидеть крепкие мужские ягодицы.Неожиданно, но впечатляюще. И если в первом отделении зрительный зал взрывался от хохота,то во втором откровенно скучал. Монологи затянуты,много непонятных имен греческих героев, и артисты,наверное,драйв потеряли, Некоторые уходили. Хотя моя соседка,20-летняя блондинка, сидела с сияющими глазами и повторяла - гениально! Этот спектакль я не забуду долго. Очень уж он неоднозначен. Просто совет- перед тем как пойти на него, попробуйте почитать что-нибудь из Рабле или Аппулея. Если пойдет чтиво, идите смело в театр. Это смелая постановка

Фрейд бы одобрил. Ламповый дом престарелых или детский сад штаны на лямках - забирай свои игрушки и не какай в мой горшок. Оральная, анальная и генитальная стадии, с разной степенью яркости фиксации смотря, где кто застрял. «Гаргантюа и Пантагрюэль» путешествие подлинности свободы тела и духа. Путешествие из состояния ребенка, которому все можно без стыда. Если вам расскажут, то поймут те, кто знаком с творчеством Мартарлера. Медитативная статичность, когда ничего не происходит, но ценное именно погружением и воспроизведением рутинной жизни. Индивидуализация массовки, где нет выделения главной роли, но каждый персонаж имеет узнаваемую идентичность. Сказка для взрослых, рассказанная от внутреннего ребенка. Здоровый юмор и откровенность против ханжества и архаичной ригидности моралистов. Практически полная и подробная иллюстрация паттернов от рождения и старости. Никто вам не откроет «сакральный смыл» вашей жизни. Исключительно сам человек наполняет красками и разнообразием образов и вкусов свое существование.

Была на этом спектакле 16.06. К сожалению, не прочитала заранее отзывы. Спектаклем это назвать никак нельзя, это просто издевательство над зрителем и полное к нему неуважение. Очень хотелось уйти уже в середине первого действия, что многие и делали. Но решила досмотреть до конца. Смысла не вижу вообще. Нормальным людям ходить не советую, после спектакля хочется пойти и тщательно вымыться. В антракте половина партера освободилась, людей пересаживали с задних рядов. Многие смеялись, над чем -непонятно. Но некоторым людям достаточно сказать слово какашка, и они будут хохотать, а здесь таких слов было ну очень много. Скажите, кому может быть интерес рассказ об испражнениях, пуканье, подтирании и т.д., и т.п.? Здесь даже не эпатаж, а отношение к зрителю- ничего, схавает.

Это не спектакль. Это дерьмо. Можно было бы сказать, что он надежно занял 1-ю строчку с конца, Но немного придя в себя после увиденного и услышанного - могу твёрдо сказать, что это дерьмо вне списка моих оценок. "Это" даже не может и не должно называться спектаклем. Это дерьмо "в квадрате"! P.S. Рецензии не пишу. Зарегистрировался только чтоб предупредить возможных зрителей - НЕ ХОДИТЕ! Касается всех. И Тем кому нравится " Идеальный муж " и " Карамазовы " и уж тем более тем кто привык к классическим театральным постановкам.

Пошлость — это когда всерьез Творчество Богомолова явно не для ханжей и консерваторов. Точно так же, как нелепо критиковать небо за голубой цвет ранней весной, странно вменять Богомолову "недоискусство". Неоправденные ожидания неудовлетворенных зрителей можно списать на недостаточную эрудированность и осведомленность о творчестве Рабле, чье произведение было взято в основу постановки. Излюбленные приемы французского романиста - гротеск и гипербола. Рабле использует грубоватый черный юмор, связанный с человеческим телом, много говорит об одежде, вине, еде и венерических заболеваниях, что совершенно нетипично для средневековой романистики, считавшей перечисленные темы низкими и не достойными упоминания. Таким образом, оба - и Рабле, и Богомолов - разрывают шаблоны своего времени. Богомолов предлагает посмеяться и принять собственное тело как некую жизненную константу, как естественную часть себя, чтобы освободиться от взрощенного современным обществом ошибочного восприятия, при котором малейшие несовершенства получают клеймо персонального кошмара. В завершение хочется признаться в любви Константину Богомолову. Костя, Вы мой любимейший театральный режиссер! Спасибо за Ваш талант, за Вашу внутреннюю свободу.

отмечу сразу, что роман к своему стыду не читала... А как скажите еще высмеивать пороки? Наверно только в такой омерзительной форме, – какими они и являются, чтоб люди вставали и уходили. Спектакль можно и нужно смотреть всем кто понимает фильмы типа Дитя Макона, Свинарник или Сатирикон великого Феллини и конечно тем, кто любит творчество Шемякина. Это то куда мы катимся – великая Римская империя, была разрушена, тем чем сейчас заняты желания и умы большей части населения (бородатая женщина накануне была в тему). Но мир спасет дружба и любовь. Не уверена, что Богомолову дадут за ЭТО золотую маску, на которую он когда-то претендовал. Хотя актеры бесподобны. Монологи шикарные, но длинноваты (теряешь нить). А двое молодых ребят-какашек - космос! Ну и Хайруллина – ушла тьма, ушло уныние! – зачет И мой любимый финал – ВСЕ УМЕРЛИ!!!