Давно не получала такого удовольствия от спектакля.Смешной,ироничный,добрый спектакль.Не зря потратили время и деньги.

великолепно!!!! Браво ! Браво! Браво! Спасибо огромное труппе театра за прекрасную игру в спектакле .

Итак, на сцене – короб. Прообраз рождественского вертепа с куклами – по сути, прямое противопоставление режиссерской версии с собственно текстом пьесы Александра Копкова «Слон», где описываются суровые будни коллективизации. Попытка решить пьесу через ящик с рельефно-яркими персонажами. И лишь одна артистка – вне короба. Ее сценическое движение решено вокруг вертепа, вне вертепа, впрочем, она не чуждая ему. У Ирины Токмаковой заглавная роль. Слов немного. Но постоянно либо на авансцене, либо на той части зеркала сцены, которую мы, злобные критики, называем «горячей точкой». Сложнейшее режиссерское задание. Ирина не просто играет дочку главного героя – простую, немного нелепую, и очень «настоящую». Она играет нас – народ. Артистка почти ничего не говорит – вместо этого она каждый момент должна, словно предвосхищая реакции зала, сыграть наши с вами эмоции и чувства. Но сыграть – по настоящему, без фальши, без того наносного и пафосного, что накидала в наши души современная жизнь.
Ирина словно бы играет нас с вами, только нас изначальных, с открытым сердцем и душой, таких, которые не умеют обманывать и которым веришь. Нас с вами - чудных, открытых, и, знаете ли, слегка дураковатых от этого.
И Токмакова справляется с этой задачей! Это ощутимо трудно - ей ни на момент нельзя расслабиться, она играет - вместе с каждой фразой своих партнеров – играет мимикой, ритмом, движениями, наклоном головы, скольжением ног по полу, зрачками глаз и уголками губ – такого объёма актерской работы я давно не встречал. Временами, мне правда, казалось, что Ирина все делает уж слишком «по учебнику» - но это простительно, потому что это «все» сделано на пять. Думаю, артистка была отличницей в театральном вузе, потому что буквально все она делает, «как учили».

Откройте для себя театр Безрукова и его гениальных актеров Светлый солнечный город становится все приятнее для людей. Москва меняется. Канули в лету те времена, когда из серых спальных районов мы ехали поближе к центру – в театр, музей, да и просто погулять. Сегодня новые кварталы строятся с учетом нас, людей – чтобы недалеко от дома можно было посидеть у речки, сходить в музей, посмотреть спектакль в театре. Так и Кузьминки – давно не «выселки». Здесь стало красиво и интересно. Каждому – свое. И красивая площадь Славы, и музей деревянного зодчества с теремами под открытым небом, и свой парк с усадьбой деда Мороза, а кому-от – вкуснейшая шурпа в «Фергане», попробовать которую сюда едут гастрономические охотники… И свой театр. Губернский театр. Незнакомо? Тогда скажу понятнее. Это театр Сергея Безрукова. «А!» - скажете вы. Теперь ясно. Этот театр создан слиянием двух незамысловатых областных театров, и возглавил это слияние прославленный артист. Мне давно хотелось сюда сходить, да все не было оказии. И вот случилась. Большой современный театр на два зала. Театральные гурманы знают, что спектакли в малом зале – всегда вкуснее. Показательнее. В большом – там играют Дюжев, Снаткина. Хабаров, сам Безруков. Тут все ясно. Малый зал интереснее. Мы знаем, как тщательно выбирает Безруков своих артистов – партнеров блестящей когорты звезд. И именно их игру мне и хотелось посмотреть. Заядлые театралы имеют свои правила. Так, в московском театре оперетты перед спектаклем им необходим бокал шампанского. Этой традиции больше полутора веков. В губернском театре - своя фирменная сладкая сливовая губернская настойка. Обязательная к употреблению всеми театральными ценителями и невозможно вкусная. Такова традиция. Ну а потом – в небольшой уютный зал, который совершенно не кажется малым благодаря очень высоким потолкам. Спектакль «Слон» режиссера Аллы Решетниковой - удивительное чудо. На сцене – ящик с куклами. Огромный. В полсцены. Этот короб делает совершенно ненужным занавес, открывает и закрывает нам деревенский мир. Мир, который одновременно является и домом главного героя – веселого, простого и душевного мужичка, отца большой семьи, которому выпало счастье разбогатеть в один день. Сюжет прост. В колхозе одному из сельчан привалило счастье – найден слон из чистого золота. Как и положено – такая невозможная, чудная ситуация – выявляет характеры, показывает нам - какая она, русская жизнь, и какие сами мы – русские люди. Но, стоп, пьеса не об этом. В приоткрытую дверь ящика мы видим наш, русский мир – родную российскую деревню с ее типичными обитателями - прямым и незадачливым председателем колхоза, смекалистым бухгалтером, зажиточной семьей, раскулаченным попом, и семьей наших героев. Театральная версия российской глубинки подкупает – в этом театре артисты не «смотрят спектакль», не «читают пьесу» - они всерьез играют, им веришь. Главная роль – у молодого воспитанника волковского театрального училища Степана Куликова. Смотря на его игру – думается, почему я его не вижу в кино. Это звезда. Потрясающее сценическое движение, ритм игры, пластика и танцы, мимика – этот артист обладает уникальным даром, по сути «держит» весь спектакль. Но наибольшее количество аплодисментов и цветов в этом спектакле получил не он – только об этом чуть погодя. Прежде всего – я шел посмотреть на игру Ирины Токмаковой. Знакомая мне как жена известного нам по фильмам и мюзиклам артиста и режиссера Сергея Олексяка – она была совершенно неведома мне как актриса. На премьерах мужа я не раз видел ее в зале, замечал как она не отрываясь смотрит на его роли – и каждый раз умилялся такому простому и наивному волнению за него. Видел я Ирину и на каких-то околотеатральных тусовках – и все интереснее становилось посмотреть на ее собственные актерские работы. Итак, на сцене – короб. Прообраз рождественского вертепа с куклами – по сути, прямое противопоставление режиссерской версии с собственно текстом пьесы Александра Копкова «Слон», где описываются суровые будни коллективизации. Попытка решить пьесу через ящик с рельефно-яркими персонажами. И лишь одна артистка – вне короба. Ее сценическое движение решено вокруг вертепа, вне вертепа, впрочем, она не чуждая ему. У Ирины Токмаковой заглавная роль. Слов немного. Но постоянно либо на авансцене, либо на той части зеркала сцены, которую мы, злобные критики, называем «горячей точкой». Сложнейшее режиссерское задание. Ирина не просто играет дочку главного героя – простую, немного нелепую, и очень «настоящую». Она играет нас – народ. Артистка почти ничего не говорит – вместо этого она каждый момент должна, словно предвосхищая реакции зала, сыграть наши с вами эмоции и чувства. Но сыграть – по настоящему, без фальши, без того наносного и пафосного, что накидала в наши души современная жизнь. Ирина словно бы играет нас с вами, только нас изначальных, с открытым сердцем и душой, таких, которые не умеют обманывать и которым веришь. Нас с вами - чудных, открытых, и, знаете ли, слегка дураковатых от этого. И Токмакова справляется с этой задачей! Это ощутимо трудно - ей ни на момент нельзя расслабиться, она играет - вместе с каждой фразой своих партнеров – играет мимикой, ритмом, движениями, наклоном головы, скольжением ног по полу, зрачками глаз и уголками губ – такого объёма актерской работы я давно не встречал. Временами, мне правда, казалось, что Ирина все делает уж слишком «по учебнику» - но это простительно, потому что это «все» сделано на пять. Думаю, артистка была отличницей в театральном вузе, потому что буквально все она делает, «как учили». И вот за это, наверное, злобный критик немного бы укорил ее. Если верить мемуарам мхатовских стариков - актерская игра состоит всего из трех компонентов, зато каких! - движение, голос, и чувства. Вот именно это в совокупности создаёт эффект игры на сцене, которая оказывает самое сильное воздействие на нас, зрителей. Зритель обычно этого не замечает, но игра на сцене всегда подразумевает, что перед зрителями обязательно что-то происходит. Совершенно недопустимо, чтобы актёры, занятые на втором плане, стояли как вкопанные. Они должны жить! Отсутствие действия на сцене, статичное положение актёров убивают игру, парализует спектакль, это в театре совершенно недопустимо! И здесь Ирина выше всяких похвал – ее героиня живая, настоящая – она вместе с нами проживает все то, что творится на сцене, она не просто живо реагирует – она немного манипулирует нами, залом – словно заставляя нас реагировать так, как нужно по режиссерской задумке. И это очень сильно. Но одного сценического движения для успешной роли мало. Важны чувства. И актриса должна «делать» свою героиню, вживаться в происходящее на сцене и искусно имитировать реакции и чувства человека. И вот тут и есть та тонкая грань – о которой говорил Иннокентий Смоктуновский. Грань, за которой искусственная и высокопрофессиональная имитация Ирины должна перетекать в те чувства, которые испытывает зритель. В ту магию, когда ты веришь артисту. Нельзя сказать, что Ирина переходит эту грань с легкостью. Но то, что очень профессионально балансирует именно на ней - очевидно. С удивлением для себя выяснил, что Ирина – мастер «контрапункта». Так в театральной теории называют мизансцены, когда действия нашей героини противоположны общему действию, идут вразрез с ним, и именно этим как бы делают ярче основные действия. Вот представьте монолог партнера Ирины Токмаковой, произнесенный в тот момент, когда наша героиня…спит! Это невозможно, скажете вы… Но Ирина спокойно играет это – и ее «сон» таков, что добавляет какой-то макимальной, гротескной ироничности словам ее партнера по сцене. Может быть, именно поэтому на поклонах Ирине Токмаковой досталось втрое больше цветов чем главному персонажу? А танец, финальный танец замечательных артистов театра я предлагаю вам посмотреть самим, когда вы придете на спектакль. И уверен. он вам понравится! А уже после спектакля – обязательно сходите поужинать в «Фергану»…

Итак, на сцене – короб. Прообраз рождественского вертепа с куклами – по сути, прямое противопоставление режиссерской версии с собственно текстом пьесы Александра Копкова «Слон», где описываются суровые будни коллективизации. Попытка решить пьесу через ящик с рельефно-яркими персонажами. И лишь одна артистка – вне короба. Ее сценическое движение решено вокруг вертепа, вне вертепа, впрочем, она не чуждая ему. У Ирины Токмаковой заглавная роль. Слов немного. Но постоянно либо на авансцене, либо на той части зеркала сцены, которую мы, злобные критики, называем «горячей точкой». Сложнейшее режиссерское задание. Ирина не просто играет дочку главного героя – простую, немного нелепую, и очень «настоящую». Она играет нас – народ. Артистка почти ничего не говорит – вместо этого она каждый момент должна, словно предвосхищая реакции зала, сыграть наши с вами эмоции и чувства. Но сыграть – по настоящему, без фальши, без того наносного и пафосного, что накидала в наши души современная жизнь. Ирина словно бы играет нас с вами, только нас изначальных, с открытым сердцем и душой, таких, которые не умеют обманывать и которым веришь. Нас с вами - чудных, открытых, и, знаете ли, слегка дураковатых от этого. И Токмакова справляется с этой задачей! Это ощутимо трудно - ей ни на момент нельзя расслабиться, она играет - вместе с каждой фразой своих партнеров – играет мимикой, ритмом, движениями, наклоном головы, скольжением ног по полу, зрачками глаз и уголками губ – такого объёма актерской работы я давно не встречал. Временами, мне правда, казалось, что Ирина все делает уж слишком «по учебнику» - но это простительно, потому что это «все» сделано на пять. Думаю, артистка была отличницей в театральном вузе, потому что буквально все она делает, «как учили».

Светлый солнечный город становится все приятнее для людей. Москва меняется. Канули в лету те времена, когда из серых спальных районов мы ехали поближе к центру – в театр, музей, да и просто погулять. Сегодня новые кварталы строятся с учетом нас, людей – чтобы недалеко от дома можно было посидеть у речки, сходить в музей, посмотреть спектакль в театре. Так и Кузьминки – давно не «выселки». Здесь стало красиво и интересно. Каждому – свое. И красивая площадь Славы, и музей деревянного зодчества с теремами под открытым небом, и свой парк с усадьбой деда Мороза, а кому-от – вкуснейшая шурпа в «Фергане», попробовать которую сюда едут гастрономические охотники… И свой театр. Губернский театр. Незнакомо? Тогда скажу понятнее. Это театр Сергея Безрукова. «А!» - скажете вы. Теперь ясно. Этот театр создан слиянием двух незамысловатых областных театров, и возглавил это слияние прославленный артист. Мне давно хотелось сюда сходить, да все не было оказии. И вот случилась. Большой современный театр на два зала. Театральные гурманы знают, что спектакли в малом зале – всегда вкуснее. Показательнее. В большом – там играют Дюжев, Снаткина. Хабаров, сам Безруков. Тут все ясно. Малый зал интереснее. Мы знаем, как тщательно выбирает Безруков своих артистов – партнеров блестящей когорты звезд. И именно их игру мне и хотелось посмотреть. Заядлые театралы имеют свои правила. Так, в московском театре оперетты перед спектаклем им необходим бокал шампанского. Этой традиции больше полутора веков. В губернском театре - своя фирменная сладкая сливовая губернская настойка. Обязательная к употреблению всеми театральными ценителями и невозможно вкусная. Такова традиция. Ну а потом – в небольшой уютный зал, который совершенно не кажется малым благодаря очень высоким потолкам. Спектакль «Слон» режиссера Аллы Решетниковой - удивительное чудо. На сцене – ящик с куклами. Огромный. В полсцены. Этот короб делает совершенно ненужным занавес, открывает и закрывает нам деревенский мир. Мир, который одновременно является и домом главного героя – веселого, простого и душевного мужичка, отца большой семьи, которому выпало счастье разбогатеть в один день. Сюжет прост. В колхозе одному из сельчан привалило счастье – найден слон из чистого золота. Как и положено – такая невозможная, чудная ситуация – выявляет характеры, показывает нам - какая она, русская жизнь, и какие сами мы – русские люди. Но, стоп, пьеса не об этом. В приоткрытую дверь ящика мы видим наш, русский мир – родную российскую деревню с ее типичными обитателями - прямым и незадачливым председателем колхоза, смекалистым бухгалтером, зажиточной семьей, раскулаченным попом, и семьей наших героев. Театральная версия российской глубинки подкупает – в этом театре артисты не «смотрят спектакль», не «читают пьесу» - они всерьез играют, им веришь. Главная роль – у молодого воспитанника волковского театрального училища Степана Куликова. Смотря на его игру – думается, почему я его не вижу в кино. Это звезда. Потрясающее сценическое движение, ритм игры, пластика и танцы, мимика – этот артист обладает уникальным даром, по сути «держит» весь спектакль. Но наибольшее количество аплодисментов и цветов в этом спектакле получил не он – только об этом чуть погодя. Прежде всего – я шел посмотреть на игру Ирины Токмаковой. Знакомая мне как жена известного нам по фильмам и мюзиклам артиста и режиссера Сергея Олексяка – она была совершенно неведома мне как актриса. На премьерах мужа я не раз видел ее в зале, замечал как она не отрываясь смотрит на его роли – и каждый раз умилялся такому простому и наивному волнению за него. Видел я Ирину и на каких-то околотеатральных тусовках – и все интереснее становилось посмотреть на ее собственные актерские работы. Итак, на сцене – короб. Прообраз рождественского вертепа с куклами – по сути, прямое противопоставление режиссерской версии с собственно текстом пьесы Александра Копкова «Слон», где описываются суровые будни коллективизации. Попытка решить пьесу через ящик с рельефно-яркими персонажами. И лишь одна артистка – вне короба. Ее сценическое движение решено вокруг вертепа, вне вертепа, впрочем, она не чуждая ему. У Ирины Токмаковой заглавная роль. Слов немного. Но постоянно либо на авансцене, либо на той части зеркала сцены, которую мы, злобные критики, называем «горячей точкой». Сложнейшее режиссерское задание. Ирина не просто играет дочку главного героя – простую, немного нелепую, и очень «настоящую». Она играет нас – народ. Артистка почти ничего не говорит – вместо этого она каждый момент должна, словно предвосхищая реакции зала, сыграть наши с вами эмоции и чувства. Но сыграть – по настоящему, без фальши, без того наносного и пафосного, что накидала в наши души современная жизнь. Ирина словно бы играет нас с вами, только нас изначальных, с открытым сердцем и душой, таких, которые не умеют обманывать и которым веришь. Нас с вами - чудных, открытых, и, знаете ли, слегка дураковатых от этого. И Токмакова справляется с этой задачей! Это ощутимо трудно - ей ни на момент нельзя расслабиться, она играет - вместе с каждой фразой своих партнеров – играет мимикой, ритмом, движениями, наклоном головы, скольжением ног по полу, зрачками глаз и уголками губ – такого объёма актерской работы я давно не встречал. Временами, мне правда, казалось, что Ирина все делает уж слишком «по учебнику» - но это простительно, потому что это «все» сделано на пять. Думаю, артистка была отличницей в театральном вузе, потому что буквально все она делает, «как учили». И вот за это, наверное, злобный критик немного бы укорил ее. Если верить мемуарам мхатовских стариков - актерская игра состоит всего из трех компонентов, зато каких! - движение, голос, и чувства. Вот именно это в совокупности создаёт эффект игры на сцене, которая оказывает самое сильное воздействие на нас, зрителей. Зритель обычно этого не замечает, но игра на сцене всегда подразумевает, что перед зрителями обязательно что-то происходит. Совершенно недопустимо, чтобы актёры, занятые на втором плане, стояли как вкопанные. Они должны жить! Отсутствие действия на сцене, статичное положение актёров убивают игру, парализует спектакль, это в театре совершенно недопустимо! И здесь Ирина выше всяких похвал – ее героиня живая, настоящая – она вместе с нами проживает все то, что творится на сцене, она не просто живо реагирует – она немного манипулирует нами, залом – словно заставляя нас реагировать так, как нужно по режиссерской задумке. И это очень сильно. Но одного сценического движения для успешной роли мало. Важны чувства. И актриса должна «делать» свою героиню, вживаться в происходящее на сцене и искусно имитировать реакции и чувства человека. И вот тут и есть та тонкая грань – о которой говорил Иннокентий Смоктуновский. Грань, за которой искусственная и высокопрофессиональная имитация Ирины должна перетекать в те чувства, которые испытывает зритель. В ту магию, когда ты веришь артисту. Нельзя сказать, что Ирина переходит эту грань с легкостью. Но то, что очень профессионально балансирует именно на ней - очевидно. С удивлением для себя выяснил, что Ирина – мастер «контрапункта». Так в театральной теории называют мизансцены, когда действия нашей героини противоположны общему действию, идут вразрез с ним, и именно этим как бы делают ярче основные действия. Вот представьте монолог партнера Ирины Токмаковой, произнесенный в тот момент, когда наша героиня…спит! Это невозможно, скажете вы… Но Ирина спокойно играет это – и ее «сон» таков, что добавляет какой-то макимальной, гротескной ироничности словам ее партнера по сцене. Может быть, именно поэтому на поклонах Ирине Токмаковой досталось втрое больше цветов чем главному персонажу? А танец, финальный танец замечательных артистов театра я предлагаю вам посмотреть самим, когда вы придете на спектакль. И уверен. он вам понравится! А уже после спектакля – обязательно сходите поужинать в «Фергану»…

Откройте для себя театр Безрукова и его гениальных актеров

Отличная комедия, просто бесподобная!!!! Мы вышли в полном восторге. Много юмора, энергии, и,с присущей народу простой мудростью, открываются вечные ценности. Танцы, песни, шутки, весь колорит российской глубинки очень точно показан. Превосходная игра актеров, особенно ярким был исполнитель главной роли Степан Куликов, безумно талантливый актер, а так же мои любимые Дмитрий Карташов и Ирина Токмакова, очень понравилась Марфа в исполнении Елены Кирковой, Сергей Медведев и все остальные актеры спектакля! Огромное спасибо Московскому Губернскому театру за потрясающие эмоции!