Ужас и кошмар Константин Богомолов удивил. Удивил так удивил. ТАКОГО я даже от него не ожидала. То, что этот известный режиссер поставил на сцене Электротеатра Станиславский, назвать театром нельзя. Я даже не знаю, как это назвать. Одно для меня однозначно: хуже спектаклей я в жизни не видела. Да что там. «Волшебная гора» просто не может считаться спектаклем в принципе. Как она год-то на сцене продержалась?.. Кажется, господину режиссеру зрители просто не нужны. Постоянно раздается запись кашля. Постоянно – это на протяжении минут сорока, не меньше. До начала спектакля, после. Хорошо, что в зале были все преимущественно здоровые, и хотя бы зал вместе с записью кашлять не начал: вовремя Собянин всех привил. Кашель, однако, не самое плохое. Как вам гениальное решение, когда на сцене ровно ничего не происходит, и минут по 10 актеры просто лежат, изредка меняя позу?.. А эти блоки лежания разбавлены прочитанными почти без выражения стихами в микрофон, не особо понятно, каким образом относящимися к (не)происходящему. Поначалу зал молчал, надеясь, что что-то все-таки произойдет. Но после третьего круга лежания и стихов, зрители начали уходить пачками. Поверьте, они ничего не потеряли. Оставшиеся начали перешептываться и смеяться. Когда раз где-то в четвертый актриса отправилась читать стихи, зал уже просто дружно ржал в голос. Издевательство какое-то. В зале оставались самые стойкие и самые любопытные. Вообще за такое терпение надо бы хотя бы по шоколадке каждому выдавать. Впрочем, какое-то действо, не шибко бурное и активное, но было. Во второй части спектакля. Какие-то жуткие слова, отсылающие к войне и, что важнее, к смерти. Два героя, так или иначе, со смертью соприкасаются и, кажется, к ней стремятся. Здесь видится явный взгляд наоборот: героиня предлагает ввести в школе курс «Введение в смерть», она же заявляет, что никто не вправе отнять у человека право на смерть. Жуть, но, если подставить слово «жизнь», то получаются знакомые тезисы и идеи. Безумие на краю гибели – вот это демонстрирует нам вторая часть спектакля. Когда герои так свыкаются с приближающейся неизбежностью, что она им даже нравится. Есть там еще один мотив: героиня, по словам окружающих, спит с умирающими. Со всеми. До того она же говорит, что бессмертна. А вот и сюжетик: женщина, которая говорит, что ей 83, заявляет, что беременна. А на самом деле это не беременность, а опухоль. Она умирает. Этот сюжет никак не связан с предыдущими, но связь есть: как бы бессмертная фанатично одержимая гибелью героиня, спящая с умирающими, вместо ребенка выносит смерть саму. Логика есть, конечно, определенная, но к чему? Зачем? А еще есть тема перевернутого рая. О нем сначала рассуждает мужчина, и рай в его словах почти традиционен, но потом и женщина, и ее рай смахивает на ад. А что тогда то место, где эти двое проводят время? Какая-то, простите, помойка, ржавая и бессмысленная, где ничего нет. Такое же отжившее свое место, как и сами герои. Ржавеющее, уходящие в небытие, поглощаемое смертью. А для них это что? Рай? Тот странный «рай», о котором рассуждают? Где деревья облетели, а птицы улетели? А живы ли эти два героя? Кто знает. И почему «Волшебная гора»? Не понимаю. Оформление вообще очень сомнительное: ржавая «консервная банка» вместо декорации, причем полузакрытая с обеих сторон. Приводит это к тому, что увидеть полностью, что происходит на сцене, невозможно. Для этого есть экран. Впрочем, невелика потеря, ведь на сцене не происходит ничего. Но сознательно делать такую декорацию – это неуважение к зрителю, как я считаю. Да весь спектакль – неуважение к зрителю. От начала до конца. В программке приведено рассуждение на тему времени, и, применительно к происходящему на сцене, приходишь к странному выводу. Когда ничего не делаешь, время тянется бесконечно, когда что-то делаешь – несется, а суммарно оно несется, если день похож на другой, а не если насыщен событиями. Это мысль из программки. Сейчас же что-то происходит: зрители пришли на спектакль, но время тяяяяяянееееется бесконечно, ведь на сцене ничего не происходит. Смесь двух состояний. Ну и на закуску: никто так и не понял, когда спектакль закончился. Поклонов нет. Звучит музыка. Зрители неуверенно начинают расходиться. Ну как так? Что за неуважение и к зрителям, и к актерам? Про актеров отдельно ничего говорить не буду, лишь назову имена занятых: Елена Морозова и Валерий Горин (если верить сайту, в программке даже не упомянут). Они не виноваты, что им приходится играть вот в этом. Интересно, что сам Константин Богомолов должен периодически играть в этом спектакле. Он не может не видеть реакцию уходящих пачками зрителей. Возникает вопрос: зачем вот это все?.. Представленное зрителю как спектакль может быть перфомансом на выставке, минут на 20, не больше. Может быть экспериментом художника над поведением людей, как то, что представлено в финском музее Киасма, но тогда денег за билеты не берите. Экспериментом, опять-таки, в каком-нибудь любительском полуподвальном театре, где зрители не нужны. Но на большой сцене нормального драматического театра этому делать нечего. Я всегда тщательно выбираю спектакли, и пока что «Волшебная гора» - мой самый серьезный промах. Это уже третий спектакль Константина Богомолова, который я видела. Если спектакли на сцене МХТ, пусть и не шедевры, но вполне крепкие середнячки, то вот это – это кошмар и ужас. Просто худшее, что я видела. Я реально начинаю разочаровываться в Богомолове как режиссере. Я совершенно не против любых экспериментов в театре, но пока это талантливо и имеет смысл. А валяться и кашлять по 40 минут – это безразличие к зрителю. А ведь именно без зрителя театра не будет! Нельзя это забывать. P.S. Пару слов о самом театре. Эмоции смешанные: все сделано современно и даже симпатично, но стиль оформления – улица, внутри не слишком уютно. Основная сцена напоминает малый зал, а не основную сцену. Тесно, фойе небольшое, наверх пускают минут за 5 до планового начала. Гардероб – отдельная песня. Как же мееееедлееенно. Казалось бы, половина зала свалила, даже не дожидаясь окончания спектакля. И все равно длинная очередь. Которая медленно двигается. Берите пример с МХТ, там гардеробщики просто носятся. Отдельно не понимаю: зачем делать начало в выходной в 20:00?.. Ну зачем так издеваться и тратить время попусту? В выходной можно и в 18 стартовать, и будет самое то. А еще программка «Волшебной горы» говорит, что длительность 1 час 40 минут. Неа. С учетом задержки, отстрелялись за час. 40 минут кашля убрали, что ли? Когда увидели, как зрителя начали смеяться там, где не запланировано?.. Сомнительное произведение, в общем. Не советую категорически.

Ужас и кошмар

Дерзкий и сильный спектакль Богомолов играет со зрителем жёстко и непримиримо. Заставляя зал нервно смеяться, выкрикивать, кашлять и уходить под аплодисменты. В красивой ржавой коробке сцены художника Ларисы Ломакиной 2 героя: мужчина валяется, женщина кашляет сидя и иногда мерно читает стихи о природе, выходя на авансцену. Это происходит в полной тишине при прямом нервном свете, примерно полчаса. После того как все недовольные покинули зал, а остальные прокашлялись, начинается вторая часть спектакля. О смерти. От блокадного Ленинграда до современного греческого композитора, делающего оргАны из трупов. С полутонами слёз на безэмоциональном лице актрисы Елены Морозовой и стремящегося не эмоционировать актёра Леры Горина. У меня впечатления самые сильные. Спасибо Богомолову и Юхананову за смелость!

Дерзкий и сильный спектакль

Дерзкий и сложный спектакль. Богомолов играет со зрителем жёстко и непримиримо. Заставляя зал нервно смеяться, выкрикивать, кашлять и уходить под аплодисменты. В красивой ржавой коробке сцены художника Ларисы Ломакиной 2 героя: мужчина валяется, женщина кашляет сидя и иногда мерно читает стихи о природе, выходя на авансцену. Это происходит в полной тишине при прямом нервном свете, примерно полчаса. После того как все недовольные покинули зал, а остальные прокашлялись, начинается вторая часть спектакля. О смерти. От блокадного Ленинграда до современного греческого композитора, делающего оргАны из трупов. С полутонами слёз на безэмоциональном лице актрисы Елены Морозовой и стремящегося не эмоционировать актёра Леры Горина. При этом половину сцены не видно ни откуда, а крупные планы на проекции расфокусированы. У меня впечатления самые сильные. Спасибо Богомолову и Юхананову за смелость!

Да, неискушенным зрителям тут, действительно, не место. Для зрителя же современного, постдраматического, это весьма интересный спектакль, который не стоит пропускать. Я получил удовольствие от просмотра. И вам желаю того же!

Не тратьте свое время на эту постановку, вы будете разочарованы уже после первых 10 минут, не говоря уже о том, насколько вы будете разочарованы в конце. При всем уважении к известному режиссёру Богомолову совсем не понравилось, что так мало действия на сцене - спектакль слишком экспериментальный и подойдёт, наверное, только для тех, кто ходит специально на такие мероприятия или уже очень искушен театральным искусством.

Содрогаясь от мук, пробежала над миром зарница, Тень от тучи легла, и слилась, и смешалась с травой. Все труднее дышать, в небе облачный вал шевелится. Низко стелется птица, пролетев над моей головой... Это был очень странный спектакль от Константина Богомолова, страннее я еще не видела. Декораций на сцене нет, если не считать металлического короба, из которого вытащили две детали, одна лежит внутри, вторая снаружи. Таким образом можно заглянуть внутрь короба, потому что там происходит «действие» спектакля. Только «действие» по сути началось минут через 50 после начала спектакля, потому что начало укладывалось в схему — мужчина лежит, женщина кашляет, зрители смотрят. Единственное, что происходило за это время — в коробе гас свет, женщина выходила на просцениум и монотонным голосом читала стихи (странное впечатление производят стихи, которые читаются без интонации), затем свет включался и женщина возвращалась внутрь короба продолжать кашлять. Возможно это должно было создать атмосферу санатория, где лечат туберкулез (если все таки вспомнить Томаса Манна, у которого позаимствовано название спектакля). Вторая часть спектакля тоже не имеет отношения к роману «Волшебная гора» — здесь звучат рассказы самого Константина Богомолова о смерти, точнее об умирании, трупах (рассказ про школьников и орган из трупов редкое впечатление оставляют). Я не могу найти слов, чтобы описать свои эмоции после этого перформанса, спектаклем назвать это сложно, специфическое зрелище.

Не могу сказать. что спектакль понравился. но он запомнился, не оставил равнодушное отношение, и отложился, как очень, конечно, своеобразная постановка. Первый раз была в Электротеатре Станиславского. Атмосфера болезни, передаваемая кашлем (бедную артистку было жалко), заразительно действовала на зрителей, уже самой хотелось кашлять, и из зрительного зала периодически тоже раздавался кашель. И удивительно в такой угнетающей обстановке стихи воспринимались очень ярко с прочувственной красотой. Терпение зрителя, видимо. воспитывалось почти десятиминутным бездействием, кроме кашля. И страшные истории... просто ужасают.

Это десятый спектакль Богомолова, который я смотрела. И это совсем не было ни интересно, ни ново, ни противно, ни провокационно, просто НИКАК. А от Богомолова этого ждёшь меньше всего.