Невероятный спектакль, странный, жуткий, наводящий на множество мыслей, вызывающий страшные асоциации. Определенно зрелище для, весьма, подготовленного зрителя, знакомого с современным театром. Выдающеяся режиссерская работа. Лучшие актеры театра на сцене. Те кто не понимает что это и о чем, могут смело покупать абонименты в театр Буфф. После спектакля остаётся долгое послевкусие, что бывает довольно редко. Ужас пустоты и безысходности, абсурд происходящего вокруг. Обо всем и ни о чем. Советую посмотреть тем, кто еще не погряз в пучине сериалов и водевилей.

Тексты абсурдиста С. Беккета непросты для восприятия и освоения. Воплощенные на сцене, они порождают еще больше вопросов, удивлений, сомнений. Потому совет всем зрителям: подойти к подготовке основательно и ознакомиться с этим произведением, а еще лучше с программным "В ожидании Годо", чтобы переход в атмосферу спектакля был наименее болезненным и позволил осмыслить больше и глубже. Пространство спектакля - это территория абстракции и условностей: доминируют черно-белые цвета, геометрические фигуры. На большом постаменте - почти античный хор чернопиджачников, которые, как заведенные куклы с застывшими гримассами, твердят свою мантру о природе безумия, заканчивая каждый раз пулеметной очередью из слов "play play play play play!", отсылая к названию спектакля. Абстрактны и персонажи: их связи условны и расплывчаты, один их них слеп, а другой постоянно меняется. Диалоги будто одурманивают, оставляя впечатление будто от переливания пустого в порожнее. Такая фиксация абсурда была актуальна в нелегкие времена Беккета, творившим в условиях модернизма на фоне ужасов мировых войн. Актуальной она остается и сегодня.

Прежде чем я поведаю вам о происходящем в спектакле "Конец игры", хочется сказать всем тем, кто уходит, не дождавшись его окончания (хотя я не всегда приветствую категоричность в том, что касается искусства, как говорится: "на вкус и цвет все фломастеры разные", но): Теодорос Терзопулос - это режиссер с мировым именем, гений, коих мало, это театральный удар по устоям и привычкам, которого, не все и не сразу могут понять (а, может, и не поймут никогда без особой подготовки), но его постановки надо смотреть просто потому, что НАДО. Не зря его нарекли лучшим театральным режиссером в Европе. Работы Терзопулоса за гранью: они потрясают, убивают и возрождают одновременно. Да, он депрессивен в своих художественных решениях, но как же прекрасна эта депрессия с нотками черного юмора. Это настоящий театральный шпиль (в тот же ряд ставлю Бутусова и Мундруцо). А до шпиля всё-таки не каждый может дотянуться, но надо хотя бы знать, как он выглядит. Поэтому просто (на время спектакля) отложите свое дурновкусие в сторону и смотрите широко открытыми глазами на настоящее искусство. Постановка "Конец игры" , умело сотканная Терзопулосом по одноименному произведению Беккета, черна "от и до". Здесь совершенно непонятно - как, что и зачем, где начало и чем кончится?! Все согласно законам жанра... Театр абсурда в самом его исполинском выражении. Оформление спектакля тоже за гранью человеческого сознания - грек Терзопулос все сделал в лучших "античных традициях", рассаживая в ряд по двое (рядов три) за центральными действующими лицами хор клонов. Из акта в акта клоны скандируют: "Что? Слово! Что за слово? Что это за слово?! Безумие...Play, play, play". Иногда ловишь себя на ощущении, что публика не просто следит за происходящим, а полностью вовлечена в компьютерную игру, герои которой отказываются подчиняться механическим движениям руки, ищущей рычаги на приставке. Клонами негласно руководит главный герой - слепой Хамм (Сергей Паршин), прикованный к собственному дому, как к инвалидному креслу, на котором он восседает словно царь. Его "Мы продолжаем" венчает каждую сцену и является сигналом для клонов, в унисон разыгрывающих раз за разом одну и ту же партию. Хамму прислуживает Клов (Игорь Волков), переправляющий грузное тело хозяина от окна к окну. Слуга сам еле волочит ноги, каждый раз совершая над собой неимоверные усилия, чтобы протиснуться сквозь холщовые мешки с мусором, натыканные повсюду. По бокам - головы отца и матери слепого безумца (вспоминается сразу же голова профессора Доуэля). Почему Терзопулос дал им только головы, остается гадать, но выглядит это сногсшибательно (в оригинале родители сидят в мусорных баках, к которым потом Хамм потребует у Клова прикрутить крышки урн). Нелл (Семен Сытник) - старая женщина, похожая на глупую рыбу, которой больше ничего не остается кроме как ловить воздух губами и ждать подачки от мужа. Нагг (Николай Мартон) - любящий супруг и жалкое подобие отца, в свете луны превращающийся в волка, ведет редкие беседы с сыном, прося его то кашку, то карамельку. Разговоры среди безумия и безумие среди разговоров. Что за этим всем?! Смерть, безысходность, утопия... Возможно, текст Беккета, произносимый артистами, сложен для восприятия и не слишком внятен, но задумка и воплощение выше всяких похвал. Потрясающая игра талантливых актеров и безупречная сценография с очень точными звуковыми вставками. I recommend

Насколько могла понять исходя из опыта знакомства с режиссурой Терзопулоса по недавней премьере «Вакханок» в Элетротеатре «Станиславский», здесь практически обошлось без трансовых техник погружения. Голосом и телом работала массовка – ровно вписалась в сценографию. Конец игры и тогда мир погрузится в безумие. Нельзя прекращать игру даже, если безумие уже победило. Конец игры во многом про театр и актеров.

Все таки есть в нашей стране талантливые люди. Это ж каким нужно обладать талантом, что бы на сцене сформировать настолько гадкую атмосферу, что уйти с представления хочется со второй минуты спектакля а к 10-ой понимаешь смотреть эту гадость и воспринимать волну негатива невозможно и ты встаешь и уходишь. ПОДЧЕРКНУ НА 10 МИНУТЕ! И главное где это происходит в АЛЕКСАНДРИНКЕ! Искренне жаль худ рука этого театра и режиссера данного спектакля, судя по их работе это люди страдающие тяжёлым расстройством психики, ни чем иным такую работу оправдать нельзя.

Это будет, скорее, не рецензия, а мнение. И больше не о самом спектакле, а о реакции на него. Жаль, что этот, в общем, хороший спектакль вызывает столько отрицательных отзывов. Но, самое странное, что нападают на режиссера. Видите ли, пьеса Беккета - абсурдистская, сам Беккет - представитель драматургов-абсурдистов. И виноват в "нарочитости, напыщенности, мутной пафосности" совсем не режиссер (если слово "вина" вообще сюда подходит), а драматург. Это не Терзопулос насочинял непонятной отсебятины, чтобы запутать зрителей. Он изменил очень мало. Даже не изменил, а добавил. Театр абсурда сложен для понимания. Наши впечатления зависят от наших ожиданий. Если, идя на "Конец игры", вы хотели провести время "в театре", то сетовать на "бессмысленность" происходящего, не понимая специфики материала - смешно. Тем более, кидаться в кого-то яйцами. Возможно, вы просто хотели увидеть что-то новое. Никто не застрахован от ошибки и, если спектакль оказался вам не по нраву, тут винить можно только себя самих. Если вы хотели увидеть новую интерпретацию Беккета и были разочарованы - это другое дело (к несчастью, таких людей я пока не увидел), хотя, разочаровываться было бы не в чем - спектакль сделан со вкусом, без излишеств, с отличными актерами, чего достаточно, чтобы назвать его хорошим. Некоторые зрители по неизвестной причине думают так: игра актеров отдельно, режиссерский замысел - отдельно. При этом хвалят актеров за хорошую игру и ругают режиссера за бессмысленный текст и "самолюбование". На самом деле, при работе над спектаклем, именно режиссер объясняет актерам, как играть. Возвращаясь к ожиданиям. "Самолюбование, вздор, трата времени" - так можно истолковать любую абсурдистскую пьесу, если смотреть поверхностно, не пытаясь разбираться (все равно что назвать нашумевшую "Нимфоманку" порнофильмом). "А там не в чем разбираться" - скажет кто-то. Что ж, это не тот спектакль, который настроен на восприятие зрителем однозначно и сиюминутно. И не та пьеса. Но почему-то же Беккета ставят во всем мире. По-моему, хорошо, что Александринский театр открыт к экспериментам, а не штампует бесконечные однобокие полуспектакли, как многие другие театры. И репертуаром обладает предельно широким - и эксперименты, и классика, и малые формы. Нужно всего лишь ответственно подходить к своему выбору, чтобы потом не уходить разочарованными.

Да........ Только что со спектакля. Жалела, что не взяла тухлых яиц, да и бросать их было не в кого - режиссер так и не вышел на поклон под вялые аплодисменты (предназначенные исключительно актерам мучившимся на сцене полтора часа). А какие у меня были надежды......... Считаю себя эстетом (готовым искать смысл во всем), но смотреть на таковое представление - это бесполезная трата времени. Заметьте, именно времени, так как ни сердца ни ума этот спектакль не тронет. К актерам нет никаких претензий. Они старались как могли. Им удавалось найти смысл даже там, где он не был задуман режиссером. Начало было неплохое. Было ощущение, что сейчас нас заманивают в мир неведомых эмоций. Поскольку действие ни к чему не привело, и развитие событий отсутствовало, надежды очень быстро сошли на нет. Контакт с залом был потерян через 15-20 минут. Все достали телефоны и дружно посмотрели на время. Кто- то сделал для себя выводы и покинул зал. Осуждать их сложно....... И все это после спектакля " Счастья", восторгов о котором нет пределов и через месяц после просмотра.

Иногда мне кажется, что некоторые спектакли намеренно лишены антракта с той лишь целью, чтобы творящееся на сцене не вошло в острый конфликт с искушением при виде дверей на свободу. Тактичность нашего зрителя зачастую всё таки не позволяет ему встать во время спектакля и начать пробираться к выходу. Но "Конец игры" стал редким случаем, когда в перерывах между мутно-пафоснымы фразами, с глубокомысленным видом изрекаемыми говорящими головами, шум, производимый в панике покидающими зал зрителями был столь же отчетлив, как и отчаянное позерство происходящего на сцене. Единственное хорошее слово, которое приходит в голову - концептуально. Интересная сценография, отличная игра актеров, но такое впечатление, что режиссер так давно вынашивал созданные образы в душе, что сросся с ними и принял как само собой разумеющееся и понятное всем остальным. Однако, недоумение, пожалуй, было наиболее характерной эмоция, которая читалась на лицах людей, сидящих вокруг. Зрителям в зале этот мрачный цирк, судя по всему, открыл только одну истину: иногда художник создает нечто, главной целью которого ставится банальное самолюбование, чему режиссер всецело и отдавался прямо из царской ложи. Нарочитость и напыщенность произведенного им ммм... творения, может прийтись по душе только слабоумному, отчаянному фанату, либо самому автору. Я даже готов признаться, что не смогу сказать, о чем этот спектакль. Повторяющийся гримасничающими молодыми людьми каждые 10 минут речитатив "Что это за слово?" был забавен, но и он после 10 повторения наскучил. Диалоги 4 основных действующих лиц только усугубляют ситуацию: они как будто были выдраны из мемуаров какого-то маразматика с суицидальными наклонностями. В двух словах - феерический вздор. И тут вряд ли можно говорить о "глубокомысленности", "видении художника" или какой-то философии. По-настоящему глубокие мысли не нуждаются в затуманивании, так поступают только когда бессмысленность возводится в абсолют. Единственная веская причина, по которой можно было бы этот кошмар досмотреть до конца - это невозможность противиться искушению. Искушению освистать режиссера по окончании спектакля.

Полнейший бред, потеря времени. С таким же успехом мог просто посидеть в пустом зале без спектакля!!!