Посмотрела на днях пожалуй одну из самых сложных для моего восприятия постановок — «Хованщину» в МАМТе в постановке Александра Лазарева. Опера с богатой историей — первая постановка состоялась 122 года назад. И с тех пор на каких только сценах её не ставили — Москва и Санкт-Петербург, Милан и Париж, и многие другие. Либретто к постановке написано самим композитором Модестом Мусоргским. Она меня просто поразила своей масштабностью, такого большого хора на сцене я еще не видела. Потрясающие голоса! Первая сцена где поют стрельцы с женами и зовут прийти Батю. Именно так стрельцы называют Ивана Хованского. Исполнитель его роди Дмитрий Ульянов поражает с первой арии своим мощным голосом. Еще из исполнителей очень понравилась Ксения Дудникова, исполнительница роли Марфы. Особенно в сценах «Силы потайные, силы великие» (вот и вправду верилось, что ведьма и что-то видит) и «Исходила младёшенька». Из поразивших меня сцен в общем ходе оперы — сцена с персидскими девушками — восточная музыка со сцены, танцы. Красивые костюмы от Марии Даниловой — но они красивы своей простотой. Народ — в белых одеждах, стрельцы — в красных, бояре — в кафтанах. Чем то мне это напомнило постановку на историческую тему в театре Моссовета. Поражает сценография спектакля от Владимира Арефьева — огромный дом, где находится место для всех. Только вот мирно никому в этом доме не живется. Огромный стол, который служит много чем по ходу постановки — он и собственно стол, богато украшенный яствами, и стена, разделяющая героев, и эшафот в финале оперы.

Единство хора и оркестра, выразительная игра солистов, минимализм декораций и костюмов

Великолепный спектакль!Все - хоры, арии, балет, музыка, постановка!!!!! Исполнение Н.Зиминой роли Марфы!!!!! Последняя сцена в скиту потрясает!

Великолепные хоры! прекрасная постановка и изумительные голоса! Такие спектакли нечасто увидишь,вернее услышишь на русской сцене.

Не зря, не зря раздают у нас спектаклям "Золотые маски" Стрелецкий бунт - весьма сложная страница российской истории. И опера "Хованщина" тоже непроста для постановки. Но прежде чем рассказать о "Хованщине" в МАМТе, напомню, что впервые партитура оперы Модеста Мусоргского «Хованщина» была издана в 1883 году в редакции Римского-Корсакова. Мусоргский писал оперу долго и трудно, и так и не закончил. Но у него получилось главное! Получилось отразить в музыке и чувства людей, и красоту, и сложность ситуации, в которой оказались стрельцы, и темень времени, и раскол не только церкви, но всей страны, всего общества, и даже невероятную тоску и безысходность. А ещё красоту России, красоту простого народа. Режиссер-постановщик Александр Титель вместе с дирижером-постановщиком Александром Лазаревым лишь правильно преподнесли всё это зрителю. Да! В МАМТе мы слышим оперу в оркестровке Дмитрия Шостаковича, сделанную им в 1958 г., завершение оперы написано Владимиром Кобекиным. В постановке МАМТа очень, очень много правильного. Правильные декорации, которые начинают работать ещё задолго до начала спектакля, как только зритель попадает в зал. Сидишь, смотришь на эти деревянные стены то ли дома, то ли города, и остро чувствуешь то самое время, словно там на сцене открылся портал в прошлое. И первая же сцена, в которой женщины в старинных простых одеждах, подоткнув подолы, моют полы, вызывает мгновенное принятие, как нечто абсолютно естественное и повседневное, происходящее здесь и сейчас. И таких сцен, в которых всё происходящее кажется абсолютно правдивым и естественным, много. Вот уж не ожидала лично я, например, что буду пристально следить за каждой секундой, проведённой на сцене Чингисом Аюшевым в роли Подьячего. Что буду восхищаться не только голосом, но и каждым движением Князя Ивана Хованского, которого так ёмко сыграл Андрей Валентий. Что буду не просто слушать, а подавшись вперёд, впитывать звуки оркестра. Впитывать как живительную воду или как яд, даже не знаю. Но сопротивляться этому мощнейшему потоку бессмысленно. А моменты, когда пел стрелецкий хор, проникающие прямо в душу, забыть просто невозможно! До дрожи. Потрясающе красиво задумано и исполнено! А стрелецкая казнь - кульминация всего спектакля. Встающие и уходящие в финале сцены один за другим стрельцы - это мощно. Это тот самый прыжок с обрыва после долгого и мучительного балансирования на краю. Браво! И, конечно, блестяще сыгранная Ксенией Дудниковой Марфа. Да-да, не только спетая, но и сыгранная! Особенно пронзительная в сценах с Сусанной и Досифеем. Партию Андрея Хованского исполнял Николай Ерохин, обладатель гипнотически красивого голоса и весьма эмоционально сыгравший молодого князя. И оба они, и Ксения Дудникова, и Николай Ерохин, безупречно сыграли финальную сцену, именно так, что понимаешь: всё, конец. А дальше.. Дальше лишь смотреть застывшими глазами вверх на клубы дыма и всполохи огня. Смотреть опустошенно, чувствуя, как в этих клубах исчезает и какая-то часть твоего собственного маленького мирка, который теперь уже не будет прежним. И эта неизбывная тоска, которую, наверное, так или иначе знают и чувствуют все, в чьих венах течёт хоть капля русской крови, неотъемлемая часть и тебя самого. И она очень точно выражена Мусоргским в его бессмертной "Хованщине". Сходите в театр!

Прекрасная опера.

Я слушала музыку, вслушивалась в текст и думала о том, что, пожалуй, по исполнению этой оперы можно определять уровень театра – столько грандиозного в этой музыке и для хора, и для оркестра, и для солистов, что соткать идеально это многослойное музыкальное полотно по силам только очень хорошему коллективу. МАМТ им. Станиславского и Немировича-Данченко это удалось! И Золотая Маска 2016 года неслучайна… С первого взгляда потрясает сценографическое решение спектакля Владимира Арефьева – огромный дом-изба, дом-мир, в котором находится место всем, но нет мира и согласия почему-то в нем. «Дом» сконструирован таким образом, что накрывает всю сцену и визуально кажется, что накрывает и зал. И мне казалось, что я – часть того же мира, раздираемого противоречиями и разделяемого людьми на части. И словно подчеркивая разделение мира во всю ширину сцены установлен длинный стол. Мне даже стало неуютно от мысли, смогут ли артисты передвигаться вокруг стола, настолько казалось, что он занимает все пространство сцены. Собственно, кроме стола и лавок, на сцене еще огромный брус, который лежит на столе и из зала кажется основанием креста или позорного столба, или тараном. И самое удивительное, что каждая из возникших ассоциаций мне подходила по смыслу, каждая находила объяснение и по-своему устрашала. Потом этот брус будет поднят и будет служить всего лишь основанием крыши, а когда его спустят и установят на нем свечи, он будет уже мне напоминать церковный канун, во время больших поминальных служб… Вообще, лаконичная аскетичность убранства сцены оказалась настолько инвариантной, что столы постоянно меняли свое назначение – то служили пиршеству, то разделяли людей на два лагеря без каких-либо шансов на объединение, то были помостом, то подчеркивали чье-то превосходство, пока наконец не превратились в эшафот… Мне, как человеку, категорически не приемлющему сидение-хождение-любое другое движение на столе/ по столу на этот раз это кощунство казалось обоснованным – идет попрание всех устоев, всего святого. В середине спектакля смысл декораций в моем сознании перевернулся еще раз. И этот огромный дом-изба вдруг мне показался уже просто большим кукольным домиком, где неразумные дети играют своим солдатиками и куклами в борьбу миров, устоев, верований, принципов, смыслов и целей. Мне казалось, что я положила голову на стол и смотрю, как кто-то мне расставляет фигуры на этом игрушечном поле боя. И не потому ли главные участники, главные бенефициары только упоминаются, но среди действующих лиц их нет. Не потому ли Мусоргский намерено пошел на объединение в одно либретто двух исторических событий, разнесенных во времени… что управляют всегда одни, а действуют и в конечном счете страдают другие… Но по ходу спектакля думала я не только об истории, исторической правде и справедливости, и несправедливости. Думала я в большей степени о том, что в любое время среди людей нет смирения и терпимости к инакомыслию. Каждый отстаивает свою правду, свои цели, свое представления об истине – будь то любовь и мирное существование или слава, или вера, доверие или суеверие, преданность или предательство. И в этой борьбе раскол неизбежен, борьба неизбежна, борьба, в которой всегда будут жертвы… потери и утрата веры… Драматизм музыки отлично поддерживается не только музыкальным исполнением актеров, но и их искусной драматической игрой. Когда-то я слушала (и смотрела) «Золушку» в Гранд-Опера и удивлялась, как актрисы исполнение сольных партий совмещали с выполнением акробатических этюдов – то на шпагат сядут, петь не прекращая, то сделают мостик, из него перевернутся, а закончив этот кувырок тут же начнут свою партию. Так вот в «Хованщине» актеры тоже не беспокоятся, что их дыхание может быть сбито пляской в присядку или бегом и борьбой. И что потрясает при этом не страдает ни драматическая, ни исполнительская составляющая роли. Постановка интересна и концептуальна. И если «Хованщина» о расколе общества, то постановка, уверена, примирит и поклонников классического театра, и любителей новых форм. Уверена, это отличный вариант для приглашения иностранных гостей в театр – красивый театр, отличная русская музыка, прекрасная постановка. С удовольствием повторю оперу.

Хованщина. МАМТ им.Станиславского и Немировича-Данченко. 30.11.2017. Мало того, что я небольшой знаток оперного искусства – так даже моя мама, пересмотревшая 50 лет назад массу опер с Лемешевым/Козловским, насчет «Хованщины» меня проинформировать не смогла. Так что все мои знания сводились к прочитанному в интернет либретто, да еще к речи «черноусого в жилетке» из «Москва-Петушки»: «Бог ты мой, а Модест-то Мусоргский! Вы знаете, как он писал свою бессмертную оперу «Хованщина»? Это смех и горе. Модест Мусоргский лежит в канаве с перепою, а мимо проходит Николай Римский-Корсаков, в смокинге и с бамбуковой тростью. Остановится Николай Римский-Корсаков, пощекочет Модеста своей тростью и говорит: "Вставай! Иди умойся, и садись дописывать свою божественную оперу «Хованщина»… (с) Так что всё у меня было с чистого листа и опасением: а вдруг «не пойдет»? Пошло. Да еще как! Три с лишним часа спектакля – единым полотном большой красоты. Хотя – если с того же «Евгения Онегина» выходишь, и еще долго качаешься на волне знакомой музыки (да, Пётр Ильич писал узнаваемые хиты!), то в «Хованщине» я не услышала ни одной знакомой мелодии, да и после этого ничего напеть не смогла бы: музыка очень и очень красивая, берущая за душу, но – чрезвычайно сложная для уха не меломана. Для объяснения «про что» надо отнести спрашивающего к картине Василия Сурикова «Утро стрелецкой казни», прибавив к ней «Боярыню Морозову». То, что оперный спектакль «мужской» (какими бывают и книги, и фильмы с «мужским» содержанием), я поняла уже на первой сцене. Мало того, что музыка «жёсткая», но и картинка не для удовольствия женских глаз: мужчины напиваются (и поют), в то время, как рядом на телегу грузят трупы, а женщины отмывают стены и полы от крови. Женщины в спектакле поют/говорят о любви – к сожалению, это всё больше любовь не слишком счастливая; а разве может она быть иной во времена, когда мужчины всё больше думают о смерти (надеясь, что она будет не своя – чужая) да о власти. Вот – собираются вместе три князя, три красивых, сильных и до краев наполненных энергетикой мужчины: Голицын, Хованский да Досифей-Мышецкий. Собираются, чтобы поговорить не «о славе, о любви, о женщинах – возвышенно и чисто», а чтобы зубами выгрызть у двоих других власть… И чем закончилось: один в ссылке, второй убит, третий устроил самосожжение себе и своим приверженцам. Власть… Никто ее не добился, зато тремя гордыми и красивыми людьми на свете стало меньше… Это мое личное, а теперь о конкретном спектакле, который смотрела. Музыка – превосходная. Мощнейшие хоры и красивые сольные партии. Сценография В.Арефьева – Русь-изба, в которой «всё, всё, что гибелью грозит, для сердца смертного таит неизъяснимы наслажденья». Я бы определила декорацию, как «великолепно», но… уж очень сильно она мне напомнила оформление сцены в РАМТовских «Будденброках»… а там это таки другой сценограф… Хоры я уже похвалила – имхо, они безукоризненны. Отлично – когда жены приходят в «стрелецкое гнездо» со скандалом, который, благодаря веселому Кузьке (Д.Полкопин) переходит в веселый общий танец. А лучше всего сцена «Батя, батя выди к нам»: единая, кажущаяся неразрушимой стена мужчин, после того, как Хованский распустил их по домам, еще несколько секунд столь же неделима… а потом медленно, как таящий лет, растекается по всей сцене. Из тех, кто очень понравился – Андрей Валентий в роли Ивана Хованского. Насчет голоса… наверное, он хорош и идеально подходит к роли, не случайно же он в спектакле этот актер - «приглашенная звезда». Но – вот веришь, что это – командующий стрельцами, «батя», «белый лебедь». Очень эффектен. Да и играет великолепно (а это оч.важно для меня… и не всегда бывает в музыкальных театрах, увы). Так же – хороша, и я ей поверила – Марфа (К.Дудникова). В этом «мужском» спектакле самая «женская» сцена – её, в начале второго действия – почти стон о несбывшейся любви… а рядом в корыте купают девочку-малышку (очаровательно). А вот Эмме не поверила… может, и голос хорош, да только как-то деревянно она боится и страдает. Да и князю Андрею поверила не слишком – тут вот голос явно хорош, но сам артист… ну, «приземленный» он, сложно такому в облаках влюбленности парить. И еще не про актера, а про персонаж. Федор Шакловитый (поет его А.Шишляев). Единственная ария, которая завершилась аплодисментами зала, и даже не из-за музыки, а по содержанию: об истинной любви к Родине, которой желают счастья и силы, поет человек, чья роль началась с доноса, а закончилась убийством… Ну, я ж и говорю: «мужская» опера: для сильного пола это нормально: охранить-защитить… и одновременно предать-убить. А в общем – спектакль прекрасный. Смотрю вторую оперу в постановке А.Тителя, и второй раз восхищаюсь изяществом режиссуры. И с удовольствием продолжу знакомство с его творчеством.

Все очень понравилось, кроме декораций. Они ужасны. Такое ощущение, что все происходит в старом амбаре.Неужели при современных технологиях нельзя показать купола церквей, красную площадь и т.д.? Возможно авторы сочли это банальным и "пошли" в очередной творческий поиск. Но зачем???

Эпично! Полный восторг! На высоте и картинка, и звук, и постановка. Очень сильный состав, все звучали отлично, хор выше всяких похвал, музыка чудесная. Зал битком, все проходы заставлены стульями. Браво!