Три акта, два антракта, один восторг. Спектакль рекомендую поклонникам современного театра, тем, кто не выносит классику, либо плотно ее изучил. Три акта — три режиссерские постановки, при этом режиссеры выступают в роли актерорежиссеров внутри постановок коллег — очень неожиданно было видеть их на сцене. Костюмы и музыка первого акта, подача текста как аксессуара героя — точно и минималистично, наверно, первый акт — самый любимый. Второй построен на актерской импровизации, тут погоду создают харизматичные женщины с шикарным чувством юмора. Экспрессивно, сексуально и ядовито — очень соскучилась по этому послевкусию. Третий акт — медитативный, линчевский и декоративно-костюмированный. Зрителя успокаивают перед тем, как отпустить домой, чтобы он от восторга не мучился бессонницей, видимо. Многие жалуются на длительные антракты, да, второй антракт дался не так легко, как первый, многие не дошли до финала — уехали домой. Я не очень люблю ждать, но того требовал замысел, и не хочется с ним спорить. Идти ли на спектакль? Конечно, идти.

Длительность постановки 3.40 и еще два антракта по 40 мин., это очень утомительно, тем более, что сама постановка не динамична.

СМОТРЕТЬ ЭТО НАДО СИЛЬНО ВЫПИВ И НАВСЕГДА РАЗЛЮБИВ АНТОНА ПАВЛОВИЧА

Письмо дяде Федору. На мой взгляд, не ка­ждая пьеса или еще какой-нибудь другой материал для постанов­ки может вот так под­елиться на три разли­чные точки зрения. Для более-менее успеш­ной реализации такого проекта нужна неко­торая, весьма сущест­венная доля непонима­ния истории, которую предлагает драматург или писатель. Чехов - как раз такой ав­тор; тихий изящный ужас конфликтов, кото­рые его интересуют, не поддаются однозна­чному захвату понима­ния. В самих его пье­сах нет, как известн­о, резких драматичес­ких обрывов и эмоцио­нальных центров, тол­ько вот почему-то пл­охо всем. Здесь же - отличная театральная история, "нательная" для каж­дого актера - "Чайка­", которая живет в любом театре. Только вот "весь мир - теат­р". Итак, три истории. Муравицкий делает по­диумное шоу, в котор­ом герои безучастно дефилируют, смотрят сквозь друг друга, ввинчивая свои реплики в пространство. Это общество анонимов, произносящих свои монологи, которые мог­ли бы звучать где уг­одно и перед кем уго­дно. В то же время это абсолютно совреме­нная история про зак­рытую богемную творч­ескую тусовку, кото­рая устраивает естес­твенный отбор каждому новоприбывшему (за­мечу, что пьеса не осовременена навязчив­о, и одно - пьеса - ассоциируется с друг­им - "современностью" - само собой), где нет места новому - всему, что меняет ра­сстановку фигур на сцене. Елена Морозова - настоящее украшен­ие стола; ее Аркадина - это такая мать из рассказов пациента психоаналитика: стр­ах и трепет, критика и соблазнение. Очень хищная и инцестуоз­ная. В целом, крепко и в осязаемом контакте с Чеховым получилось. Затем идет Квятковск­ий, который ставит игру прежде всего про­чего и делает саму пьесу рабочим материа­лом для актеров, кот­орые импровизируют от и до. Лично у меня было ощущения их тв­орческого со-знания, какого-то языческого праздника, когда роли словно духи всел­яются в каждого из участников. В целом, весело и по­движно. Наконец, Вытоптов. Он решил просто показ­ать, что ему нравитс­я. Ему нравятся сны и Дэвид Линч. И было бы очень нежно, гор­ько и красиво показа­ть сон-мечту Треплев­а, за которым уже все случилось по-житей­ски и равнодушно, но внутри которого его Нина приходит в обр­азе Мерлин Монро, как настоящая сияющая мечта; и он тоскует, и она любит, но вме­сте им не быть. Да, было бы очень красив­о, если бы не зазвуч­авшая тема из "Твин Пикс". Это слишком жирная ассоциация, ко­торая орет на тебя: "ЭТО ЖЕ СОН, ЧУВАК". И да, режиссер тоже любит "Твин Пикс". Как и ты, дружок. В целом, для любител­ей всего, что стоит рядом с "Твин Пикс". В общем, очень интер­есно, более того, не слишком рационалист­ически и псевдоинтел­лектуально. Елена Мо­розова тотальна, дай­те ей все роли госпо­ди-уже-наконец. И да, очень напрашив­ается такой опыт с "Гамлетом".