Максим Диденко поставил эксперимент, на этот раз над сознанием зрителя, и поговорил о взаимоотношениях поэта и власти. От Максима Диденко сейчас ждешь визуальной избыточности: именно такими были его последние работы. «Хармс. Мыр» - зрелищный синтетический мюзикл, где от Хармса всплывает лишь пара строк, тонущих в энергичной, зрелищной буффонаде. «Идиот» - клоунада нуар, где от Достоевского – только ощущение гиберболизации безумия, все остальное – игра с формой. В «Пастернак. Сестра моя - жизнь» так же мало традиционного театра, как и в предыдущих работах, но здесь автор, наконец, находит тот язык, который требует от зрителя не предельной сосредоточенности, изучения первоисточников, натужного поиска смыслов, а полной расслабленности, погружения в сладкую и временами страшную дрёму. Если «сеанс» удастся и «двери восприятия» откроются, перед вами предстанет прекрасный до ужаса и ироничный до дрожи в коленках тягучий танец, вписанный в треугольник «поэт-женщины-власть». Сценография Галины Солодовниковой, звуки Ивана Кушнира, великолепные пластические этюды режиссера и протяжно спетые стихи Пастернака выстраиваются в завораживающие ожившие полотна. Дымка магического русского леса убаюкивает, зритель погружается в чреду архетипических образов, имеющих сходство с работами Линча, дель Торо, Тарковского, Параджанова. Вспоминается и «Сон в Летнюю ночь» Серебренникова с переизбытком психоделических эльфов. У Диденко три возраста Пастернака сосуществуют на одной сцене с тремя главными женщинами в жизни поэта, а Сталин оборачивается Гамлетом, иронически читающим с грузинским акцентом «Гул затих. Я вышел на подмостки. Прислонясь к дверному косяку, Я ловлю в далёком отголоске. Что случится на моём веку́». Зритель едва сдерживает смех – Никита Кукушкин тончайше передаёт образ Сталина, примеряющего на себя и роль артиста, и Христа («…чашу эту мимо пронести»), и главного в стране волшебника, и главного охотника. Максим Диденко – модой еще человек, и тем удивительнее, откуда ему все известно, какой такой голос или коллективная память напели ему о взаимоотношениях тирана и поэта, о боли матерей, об ужасах эмиграции? Интересно, что в спектакле Диденко «подружил» 2 театра: молодая труппа "7й студии" отвечает за пластическую часть, а старшее поколение занимается читкой. Отдельно хочется отметить работу Светланы Брагарник – от ее монолога про еврейских матерей мурашки по коже. Удалось посмотреть только один состав (Кукушкин – Сталин, Гилинов - Пастернак в старости), но точно знаю, что пойду за вторым (Мухаметов , Смехов ). Потому что это и есть новый театр: неожиданный, но завораживающий.

За новым опытом – на «Пастернак. Сестра моя – жизнь» Максима Диденко в Гоголь-центр.

Смотрела вчера «Сестра моя – жизнь» в Гоголь центре. Театр, как и музыка, для меня неизведанное пространство. Я открыта экспериментам, я зритель интересующийся и благодарный. Режиссёр постановки, посвящённой Пастернаку, Максим Диденко, сделал спектакль многослойным, полным смыслов и образов. Стихи читали, пели, танцевали. Сценография захватывала, политический бэкграунд хорошо считывался, не обошли стороной романтику и страдания советской интеллигенции. Был абсурд и странные метафоры, необъяснимые вещи, отличный свет и костюмы. Все, как я люблю. Режиссёр создал мир, в который зритель должен хотеть погрузиться и выйти из зала немного другим. И тут возникает но, маленькое но для такого хорошего спектакля и большое но для влюблённой в Пастернака меня. В этом спектакле был Пастернак Диденко. Моего Пастернака, которой про слова, янтарь и цедру, который про одиночество, про потерянность и невозможную сексуальную притягательность, не было. Были любимые стихи, которые не отзывались болью, были удивительные образы, которые не вызывали прекрасной череды ассоциаций. Это определенно хороший спектакль и на него стоит пойти. Но будьте готовы не найти там своей волны и своей страсти.

Я неоднократно отмечал талант Максима Диденко, в противоположном смысле отмечания, иронизируя над его бесмыссленными перегруженными всякими чрезмерностями постановками. Но мастер растет и это стоит признать, отметив его талант еще раз, теперь уже по-настоящему. Изменения стали заметны с Идиота (Театр Наций), где содержание с определенной глубиной получило форму без излишеств (сценография, хорография, свет, звук, музыка). Правда, все это эстетически походило на Уилссона и воспринималось вторичным. И сейчас, вслед за Землей (Александринский театр), в Пастернаке в первом из пяти спектаклей цикла Звезда (Гоголь-центр) получилось почти совершенное театральное произведение. Музыка Кушнира, сценическое пространство Солодовниковой, хореография самого Диденко плюс прекраснейшие актеры 7 студии, Брагарник и Гилинов (есть вариант со Смеховым) - это все вместе дает один из лучших спектаклей Гоголь-центра в этом сезоне. Диденко всегда делал красиво, тут же не просто красиво, но и со смыслом и , наконец, с чувством меры и большим вкусом. Спасибо Пастернаку. И Максиму Диденко.

Декорации и музыкальное сопровождение спектакля интересные. В выдумке Максиму Диденко не откажешь. Режиссер старался выжать максимум из стихов Пастернака, но увы похоже, что выжимать то в них нечего. Очень мешают в спектаклях Гоголь центра актеры старшего поколения, Серебряников постоянно пытается использовать пожилых артистов труппы бывшего театра Гоголя , да ладно бы в роли комических дурачков , типа деда Щукаря , а то ведь драму играют , закатывают глаза и читают стихи. Не нужно этого. Все таки надо понимать, что век актерский очень короткий и видеть их на сцене уже малоприятно, да и пора и отдохнуть от сцены, дав дорогу молодым.. Второй ошибкой Гоголь центра является излишне серьезное отношение к евреям, гомосексуалистам и советской интеллигенции, сильно преувеличивается масштаб и значимость этих явлений народной жизни ныне очень мало занимающих общество. А вот идея сделать спектакля по творчеству советских поэтов мне показалась замечательной. С Пастернаком мы уже практически простились, ждем следующих спектаклей.