Феминизм не в авангарде Дух раскрепощенной женщины, танцуя среди вязанок хвороста, отстаивает право на воспроизводство без брака; тени Мейерхольда и рабочего завода «Серп и молот» спорят о форме театрального высказывания; приглашенные к микрофону феминистки освещают проблемы женщин современной России. На сцене ЦИМ столкнулись прошлое, настоящее и иллюзорное пространство пьесы утопии Сергея Третьякова «Хочу ребенка». Главная героиня Милда хочет ребенка: не для создания семьи, ради строительства светлого коммунистического будущего. Ведь в предложенных обстоятельствах сложно обрести уверенность в завтрашнем дне. Соседки с колясками рассказывают ей о жестокости мужей, управдом склоняет к соитию, а новости шокируют групповыми изнасилованиями. Поэтому решение о поиске спермодонора видится Милде вполне оправданным. Действие прерывает переложение споров режиссеров Мейерхольда и Терентьева о возможных способах выстраивания диалога с театральной аудиторией. В заключение уже реальные феминистки говорят о проблемах насилия, слатшейминга и виктимблейминга в современной России. Режиссер не только вписывает пьесу в ее интеллектуальный исторический контекст, но и старается актуализировать ее содержание. Но если включенные в постановку диалоги театральных режиссеров расширяют границы пьесы, позволяя взглянуть на ее основную тему с позиции конца 1920-х гг., то выстроенные параллели между сюжетом и проблемами современности выглядят шаблонно. Милду, хотя и лишенную гендерных предрассудков женщину, отнюдь не беспокоят проблемы взаимоотношения полов. Ею движут иные мотивы: желание иметь ребенка и идея создания новой модели воспроизводства населения в молодом социалистическом обществе. По этой причине предложенная связь героини, находящейся в авангарде социалистического строительства, с феминизмом выглядит формальной и нелогичной. Напротив, процесс совращения спермодонора вызывает сочувствие именно к мужчине, превращая выступление феминисток в оправдание устроенному главной героиней евгеническому беспределу.

Феминизм не в авангарде