Тот случай, когда стыдно даже смотреть. Самодеятельность низкого уровня, к сожалению, по всем позициям. Пьеса - на уровне новогодних представлений. Отсутствие профессиональной режиссуры: примитивная разводка, отсутствие сценографии, незнание элементарных законов профессии, дурновкусие, нелепые вставки танцующего мальчика с примитивным "закадровым" текстом - общее ощущение неловкости и случайности. При такой организации и актёры все, без исключения, выглядят на уровне первого-второго курсов нестоличных театральных училищ: кто-то однообразно извлекает звуки на связках, кто-то кривляется, кто-то повторяет один и тот же приём - ни о каком проживании или профессиональном показе и речи нет. Видимо, было пара репетиций, чтобы просто выучили текст - а там как получится. Явно не получилось. Обычно, даже когда спектакль не удался, пишу с симпатией и пониманием, что создать театральное действо - процесс нелегкий. Но когда вижу такую халтуру, не могу об этом не написать. Стыдно за ребят, которые это делали, и которые в этом заняты. Стыдно за театр, в котором это происходит...

Тяжело сегодня не написать рецензию на "Отель Калифорния". Может, у меня это получится, ну а, может, и нет. В легендарном 1967 хиппи собираются поднять здание Пентагона на воздух. Чтобы им помешать, спецслужбы внедряют в их цитадель - отель Калифорния - агента. Он проходит семь кругов вязкого ада (ну или рая, тут уж от ваших "ценностей" зависит), но в конце, понятное дело, проникается идеями молодых и гениальных. Весна, Денисова, Джоплин - любой прожженный театрал вам авторитетно скажет "Оооо мимими это ж Зажги мой огонь-2. Возрождение легенды" Вот и хер. Несколько лет назад, когда я только начал шляться по театрам, своим стартовым спектаклем я выбрал "Rock'n'Roll" в РАМТе. Целую неделю я потратил на придумывание, какие именно люди придут на премьеру. Я воображал молодых и порывистых. К моему огромному удивлению, почти всем присутствующим было сильно за 40. Гавела они знали куда лучше, чем Барретта, ну и вообще переживали происходящее гораздо глубже, чем я. Вот и здесь не ожидайте веселья. "Отель" гораздо ближе к РАМТу, чем к своему легковесному Доковскому родителю. В прошлый раз это была попытка выпучить своё Я среди многих. Сейчас - собрать этих многих вокруг себя. И даже не себя. Ура и увы, в наше время твоя непохожесть ценится меньше, чем твоя солидарность. Давайте сделаем так, чтобы через 50 лет подростки завидовали нам со светлой грустью, как мы сейчас завидуем очевидцам пацифистских выступлений Хендрикса

В зале гаснет свет, на сцене появляется современный молодой человек в джинсах, с рюкзаком и начинает рассказывать историю своей жизни. Сопровождаемый этим героем с первых минут спектакля, зритель и сам переносится в мифическое пространство отеля Калифорния. Удивительная и трогающая до глубины души постановка начинается. Уже в самом начале спектакля можно оценить невероятно удачное режиссерское решение по расположению мизансцен: все пространство разделено на несколько зон, каждая из которых изображает комнату мифического отеля, в котором и будет разворачиваться действие. Взгляд зрителя легко скользит по сцене, следуя проводнику - прожектору, который вырывает из темноты то одну, то другую комнату. В каждой из них зарождается и разрешается своя проблема, каждая представляет собой незаменимый элемент пазла, который складывается в единое полотно по мере того, как одна комната сменяет другую. Весь спектакль пронизывают нити, связывающие далекие, овеянные неповторимым флером романтики, 60-е и динамичную, подчас и вовсе хаотичную реальность XXI–го века. Главной такой нитью является история молодого человека, приехавшего в Москву вслед за своей мечтой. На сцене – не просто хореография, это – танец души, затрагивающий самые сокровенные струны в сердце зрителя и тем самым превращающий спектакль в очень личный. Простая, но по-юношески трогательная история, сопровождаемая то экспрессивным, то нежно-невесомым танцем, удивительным образом связывает канувший в Лету мир хиппи и современность. Проблемы, освещаемые в рассказе молодого танцора и затронутые в бурно разворачивающихся событиях 60-х, извечны: дружба, любовь, отношения в семье и место человека в политической реальности... Каждая из них на несколько минут завладевает пространством комнаты-мизансцены, выхватываемой из темноты красными лучами прожектора, и возвращается в тень, уступая место следующей. Одним из центральных вопросов, составляющих сердце спектакля, является столкноение личности и машины государства. Трогательная нежность хиппи, их наивная, но непоколебимая вера в возможность разрешить все проблемы «цветами, только цветами» и «любовью, только любовью» противопоставляется жестокости и чрезвычайной ограниченности полковника ЦРУ, подчеркивая хрупкость человеческой жизни и мира на планете. Действие спектакля плавно перемещается на второй этаж, откуда звучат кульминационные реплики, и заканчивается яркой точкой, смысловой и эмоциональной. Сложно было бы представить иное окончание постановки, оставляющей терпко-грустное и, в то же время, очень светлое впечатление.

"Отель "Кальфорния" несмотря на весь антураж, совсем не про 60-ые и америку в эпоху вьетнамской войны. Главный герой здесь-молодой танцор, чьи движения завораживают, вводят в транс, и ты не можешь оторвать взгляд от сцены. Все же остальные герои выглядят больше, как карикатура, породия на самих себя, нежели как самостоятельные персонажи. Они часть того, как в наше время смотрят на ту эпоху:некая идилия, где все любят друг друга, но тем не менее находятся в оппозиции по отношению к остальному миру. Это время молодости, энергии, бунтарства. Итог: обязателен к просмотру, если хочешь ощутить дух романтизма и поверить в утраченные идеалы.

В Москве спектакли, поднимающие тему оппозиции, – явление отнюдь не редкое. Однако, «Отель «Калифорния» Саши Денисовой если и касается вопроса проявления людьми протеста против действий своего государства, то явно не его транслирует, а, по сути, и вовсе избегает любой политики как таковой. Документальная история похода хиппи на Пентагон 21 октября 1967 года – протест «несогласных» против Вьетнамской войны, бесчисленных убийств и жестокости – превращена режиссёром, скорее, в полную метафор и аллюзий притчу. Ощущение условности, «вневременности» предстающих перед нами идеалов и мира усилено и сценографией «Отеля «Калифорния», в котором собираются и готовятся к походу единомышленники: образующие «красный крест» ковровые дорожки – они же служат и границами между номерами отеля, – барная стойка и огромные кровати, выполняющие функцию переговорных пунктов, телефоны без проводов на каждом столе… Реальные судьбы, люди и жизни становятся символами не только своей эпохи, но конкретных ценностей: свобода, мир, любовь. Переосмысляя их в сегодняшнем дне, проводя аналогии с Пиной Бауш, в танце и параллельно рассказывая нам истории своей юности и первой любви, – так нас проводит через нашумевшую демонстрацию 1967 года молодой парень из 2016-ого – персонаж, введённый Сашей Денисовой и исполняемый Константином Челкаевым. Отчасти комментируя миропонимание хиппи, отчасти вступая с основной историей в диалог, танцовщик XXI века демонстрирует нам и другую – аполитичную вовсе – грань вышеупомянутых идеалов. Свобода души, выбора, дела и мышления, осознание не только себя, но собственного тела в пространстве, – через его пластический монолог можно существенно расширить для себя спектр заявленных «Отелем «Калифорния» тем. К слову, персонаж Константина Челкаева – единственный, кто не покинет площадку ни на один миг с самого начала спектакля, постоянно оставаясь в безмолвном диалоге не только с ярчайшими представителями творческой среды и свободного движения 60-ых, но и со всей зрительской аудиторией, сидящей вокруг сценической площадки с трёх сторон. Непосредственное же обращение в зал будут позволять себе лишь те, с кем нас разделяет более полувека: в подобном приёме снова проявится абсурдно-условная способность людей действительно услышать и понять друг друга – прекрасная, но и утопическая идея, занимавшая умы человеческие далеко не в одну эпоху. И в этом плане спектакль «Отель «Калифорния» не только, а точнее, не столько разворачивает перед нами на 2 часа картину-призрак исторического марша «за идею» в США, но без всякого морализаторства сподвигает каждого, кто нашёл время прийти на постановку в ЦиМ, быть «здесь и сейчас» и, если не ответить, то ещё раз поставить перед собой вопросы свободы и человечности.

ЦИМ. «Отель Калифорния». На сцене щуплый̆ паренек под фонограмму своих картавых речей выполняет однообразные танцевальные движения. Потом на сцену выходят хиппи, что-то очень быстро тараторят, непонятно чего хотят, что-то курят и курят, потом поют... «Соня, уходи!» - шепчет мой внутренний̆ голос. «Нет, подождем еще немного!» - говорит он же. И вправду, вскоре история захватывает меня с головой, да и парень вроде как растанцевался, а картавый голос рассказывает все более и более трогательные истории из его жизни. Возможно, в нашей стране мало кто знает, про чудовищную войну, которую вели США во Вьетнаме. Тысячи людей погибли, сражаясь уже даже сложно сказать за что. Так, однажды (в период самой ожесточенной борьбы) дети-цветов решили, что хватит терпеть этот беспредел, смерти не в чем неповинных людей, и вооруженные водными пистолетами и плакатами с призывами остановить войну, двинулась в направлении Пентагона, намереваясь «изгнать духов ненависти» из здания и поднять его в воздух. (Поднять в воздух не оружиями или бомбами, как могли вы подумать, а любовью и силой духа). Об этом и рассказывает нам спектакль «Отель Калифорния». Но помимо этой истории, в постановку то и дело влезает жизнь обычного российского парня из глубинки. Он, как и многие другие, знать не знал не про какую войну во Вьетнаме, не про какие митинги. Он просто живет танцами, рассказывает, как начал ими заниматься, как первый раз влюбился, как в Москву переехал, про родителей своих говорит, про друзей… про нас с вами. Про нас с вами, живущих в ритме настоящего дня… таких же любящих, порой разочарованных, счастливый и не очень. Вся эта «Love and peace story» с элементами нашей с вами «real story» никого не оставит равнодушным. Есть о чем поспорить. Во-первых, а так ли на самом деле в то время разворачивались события? Что именно побуждало хиппи идти поднимать в воздух Пентагон - желание всеобщего мира, наркотики или переметы, которых другие добивались похожими митингами (например Мартин Лютер Кинг). Если верить Вуди Аллену и его новому сериалу «Кризис в 6 сценах», в котором речь так же идет о хиппи, Вьетнаме, Пентагоне и жизни обычных американских граждан, шестидесятые в Америке были более сложным временем, чем представляется в спектакле Саши Денисовой. Я уже не говорю о путанице времен в ее пьесе. Полковник рассказывает про то, что в 68 был подстрелен русскими и провел у нас три года в очереди на диспансеризацию, в то время, как поход на пентагон произошел 21 октября 1967 года, т.е. до событий, о которых говорил этот полковник. Ну и в-третьих, после спектакля в фойе на обсуждении спектакля возникли споры по поводу нашего с вами будущего. Молодежь кричала: «Мы не будем менять мир, мы начнем с себя! И все будет хорошо! И войн не будет, и оружие будет не нужно». “А вот и нет, - отвечает им умудренный опытом редактор “Огонька”, - дальше будет только хуже». Очень хотелось бы возразить им всем. Я, как и многие, принимаю позицию Энди Уорхола из этого спектакля. «Митинг? Ух, ты здорово! Пора что-то менять! Там будут стрелять? Да что вы говорите? Это неприятно, когда в тебя стреляют... Лучше пойду поем». Так поступают и будут поступать всегда. Но разве в этой позиции нет правды? Что может быть важнее человеческой жизни? Идея?! Как по мне, так ни одна идея не стоит чьей-то жизни.