Белые начинают и выигрывают, или четыре четверти пути Это очень старые горы – потрескавшиеся от времени и от пожара, разделившего мир на «до» и «после», заложившего свои законы, непонятные и смутные обычаи. Необычные обычаи. Очень старые обычаи. Это базовое пространство, нужное (или не совсем нужное) для жизни: скалы да небо, между ними, ровно посреди, протянута – отмерена – веревка. Да редкие птицы ютятся на скалах – ровно столько, сколько нужно для доброй охоты, для того, чтобы жителям горной деревни было чем поживиться – или было чем выжить. Узкое пространство. Или, наоборот, эти горы, высокие горы Кавказа – складчатые, новые? И обычай совсем не такой старинный (лишь кажется, что своей жестокостью он уходит в самую бездну замшелых веков, как жуткие обряды инквизиции, - а, возможно, он тоже знаменует собой какое-нибудь очередное Новое Время). И театр, который покажет нам это полуигровое, полуобрядовое действо – и самый-самый старый, почти что площадной, с масками дель арте, с подлинным, непридуманным древним колоритом, с базовым, основным пространством и материалом для игры, не нуждающимся в сложных декорациях или постоянной сцене. И в то же время самый новый, изобретательно бездонный при всей этой кажущейся простоте, объединяющий многие пласты, многие измерения. Кажется, всё в спектакле выстроено по базовому принципу основных оппозиций – куда же проще в этом обнаженном до тесноты мире: две скалы, между которых протянута тонкая нить, натянут прочный канат; верх и низ – небо с землей; парные герои – Филин и Орел, Метеоролог и Смерть, Жених и Невеста, мать Жениха и отец Невесты. Да или нет. Чет или нечет. Орел или решка. Быть или не быть. Сам «парный», дополнительный принцип спектаклей Яны Туминой – театр актерский и кукольный в едином замесе – здесь возводится в абсолют. Используется, чтобы рассказать историю, которая на разные лады излагалась частично во многих «туминских» спектаклях, но сегодня – полностью раскроется, заключая в себе остальные. И в каком-то смысле это – тоже базовая, предельная, решительная символика максимально понятной конструкции. Канат над пропастью. Что может быть больше похоже на игру. И может наилучшим образом объяснить, что такое жизнь. Сама невеста – фигурка в белом, делающая первый шаг по опасному пути – первый ход. Эх, доля ты горная, долюшка женская! – впору воскликнуть. Говорят, очень давно – или совсем недавно – был в этой горной деревне придуман нелепый обычай. Чем-то его объяснить можно, какой-нибудь фольклорист-антрополог, случись ему в такую деревню приехать, истолковал бы, что для обитателей этой деревушки ходьба по канату – единственный способ выжить, а, значит, он становится и посвящением в жизнь, единственным обрядом инициации, выхода в неизменное состояние взрослого человека. А для девушки такой обряд – свадьба. Вот и должна именно невеста именно перед свадьбой пройти по канату из одной деревни в другую, соединяя два мира: свой, родной, и мир жениха, где предстоит ей отныне вековать. Если доберется… И в этом «если» - весь ужас, всё напряжение жизни, которая такие экзистенциальные вопросы ставит не только перед потенциальными невестами, но и перед каждым актером, каждым действующим лицом в процессе. Этот путь не может быть пройден лишь наполовину или на треть – лишь целиком, лишь полностью. И каждый миг таит неопределенность. Четыре четверти пути, на меньшее жизнь-максималистка не согласна, точно как и веселая смерть в спектакле. Даже отчасти есть в этом какая-то сермяжная правда – что именно женщина должна - как в легенде, так и в спектакле, так и в сегодняшнем мире, - быть отданной на растерзание зыбкости каждого дня, быть вынужденной таким вот странным образом наводить мосты – собою же самой, своим телом и точнее всего душой, - между разными, противоположными пластами бытия. Брать на себя «активную роль». Вот так – решительно, однозначно. И уже Филин с Орлом прямо над пропастью заключают пари: хорошо или плохо закончится всё? И зрители задаются таким же вопросом – и в рамках спектакля, и далеко за рамками… «и каждый думал о своей, припомнив ту весну…» Но это немного паскалевское пари – есть Бог или нет? И путем зоркой логики своей веры Паскаль доказал его абсурдность. Так же и в спектакле – кажущаяся дуальность упразднена. Самим театральным строем взаимоотношений всего и вся – ибо измерений в мире кукол и людей безмерно больше, чем два. Это уже настолько жизнь, что их как минимум три, и настолько игра, что, как в калейдоскопе, бессчетное количество. В ход идут любые трансформации макро-и микро-мира (звезды – души любящих – колыбельки младенцев), материала (лепешка как бумага, на которой написано послание жениха невесте - и которым невеста радостно давится, пережевывая эту новую жизнь; высокие горные шапки – и трубы домов, из которых вытряхиваются птичьи перья, и убаюкиваемые младенцы, и сами горы). Какова цель этого радостного сотворчества, со-участия в преображении мира? Должно быть, показать, сколь многогранен он: мир, растущий и в высоту, и в глубину, и в сложность, и в блаженство, в щемящую ужинУ ущелья…В седьмое небо, памятное нам по другому спектаклю Яны Туминой – «Барьер». Мы играем! Но по другим правилам! И совсем черным по белому придут тени из прошлого, из рассказа Филина – восстановить справедливость истории, корень обычая. Оказывается, это грустная и реальная сказка-быль, в которой юноша спасал свой горный народ от пожара, перетаскивая всех по канату, но не спас ни своей невесты, ни себя самого… И простой смысл этой трагедии перескажется Жениху в виде простого, но такого необходимого деяния: пройти ровно половину пути. Потому что весь путь ни одному человеку не пройти в одиночку, что бы ни говорили экзистенциалисты. Пройти половину пути и знать – оттуда, с другого берега, тебя встретят, подхватят. Любовь ли твоя – или вера – а может быть, просто человек человека. Так должно быть. Тогда это жизнь, и повержена смерть, и символика каната над бездной обретает свое подлинное значение. И мы понимаем, до какой степени этот канат здесь важен, как правильно подвешен он, отмерен каждому. Только бы идти не одному! А силы добра возьмут своё, стоит им только ввязаться в действие, белые начинают – и выигрывают. Мистериальное начало прорывается в финале спектакля через братание всех со всеми – «а может, и смерти нет»? Да точно ее нет. Она была – но теперь ее нет. А катарсис случается со всеми – и зрителями, и актерами. Победа одержана. Точно так же, как абсурдные рамки старых обычаев ломаются – а точнее, переосмысляются в новом ключе – благодаря первому и счастливому примеру юных, новых, не погибших (а значит – выживших) Ромео и Джульетты, Жениха и Невесты, точно так же и рамки театра старого переосмысляются, перерастают сами себя. Новый театр, каким по праву можно назвать театр Яны Туминой, полностью оправдывает здесь своё название – «Открытое пространство». И спектакль «Деревня канатоходцев» - свидетельство и символ еще и этого редкого и плодотворного явления.

В культурах различных народов живут различные легенды и притчи, которые в своей истории не имеют точных исторических дат, их истоки довольно туманны и загадочны. Каждая из них несёт частичку национальной культуры и самобытности, они все основываются на безграничной человеческой вере в всёпобеждающей силе добра над злом, в то что человек сможет победить зло, в волшебство, в силу любви и семейные узы и многое другое, о чём нам рассказывали с детства. Если попытаться сопоставить все эти древние сказки, легенды разных народов, то можно легко заметить, что в независимости от географии и этнической специфики, все они очень похожи друг на друга. Режиссер Яны Тумина в спектакле «Деревня канатоходцев» в театре «Открытое Пространство» попыталась объединить легенды и притчи разных народов в одно сказание и воплотить эту историю на сцене. За основу этого довольно смелого проекта была взята предание народов горных районов Дагестана, где в горных аулах хождение по канату существует издревле. Сегодня никто не знает когда и почему это вошло в народные традиции, но во многих аулах Дагестана детей учат ходить по канату с самого раннего детства. Эта легенда о возникновении этой традиции лежит в основе спектакля, эта история поражает своей красотой и романтичностью. Она сама по себе вполне может быть отдельным сценическим проектом, но спектакль «Деревня Канатоходцев» в своем замысле и воплощении выходит далеко одной живой легенды Кавказа. При всей её поэтичности и оригинальности она похожа на притчи других народов живущих в горных районах и эти сходства и дали прекрасную возможность для реализации в этом спектакле. Одним из реально яркой особенностью спектакля заключается в фьюжэн культур, при этом смешение культур в одном спектакля не создаёт эффект культурного ассорти или китча. В или контрастных стыков. В раскрытии сюжета вплетаются элементы культуры народов, Кавказа, тувинское горловое пение, тюркский танец дервишей, музыка Монголии и Китая, а также ряд других культур народов мира. Сочетание элементов различных культур народов мира также объединяет в себе различные виды театрального искусства. В нем прекрасно воплощены различные элементы и формы кукольного театра, театра масок, театра теней и традиционного драматического театра. Подобное тонкое сплетение стилей, жанров и форм в одном сценическом проекте отрывает практически безграничные возможности для воплощения любого сюжета и раскрытия истории с различных точек зрения. Благодаря этому фьюжену театральных искусств создателям этого спектакля удалось создать невероятно волшебную атмосферу, где сценическое пространство абсолютно свободно от временных, этнических и географических рамок и в спектакле сцена - это место, где оживают легенды, и происходит чудо на глазах у зрителя. Эта характерная для спектаклей Яны Туминой особенность и это видение истории воплощённой в её проектах. Спектакль «Деревня канатоходцев» хороший пример того, что магии театрального искусства подвластно практически всё и зритель оказавшись под властью этой магии, может легко раскрыть новые горизонты познание. В нашем невероятно суровом мире, где поток агрессии и нетерпимости к людям другой культуры постоянно нарастает и в качестве лекарства от этого нам всем нужно в один день прийти и побывать в этом прекрасном уголке мира имя, которому «Деревня канатоходцев». Уверен, это средство, которое поможет нам всем стать чуть более добрее и человечней в нашем, грубом жестоком 21 веке.