Легкость подачи и глубокие смыслы доставляют большое интеллектуальное удовольствие в этой постановке. А красота постановки- игра актёров, свет, музыка, эффекты радуют сердце весь спектакль. Очень гармоничная постановка, о которой думаешь и на следующий день.

Супер

Зрелищно, азартно, весело и остроумно. Прекрасно сделан финал - снижен пафос пьесы и выведен трагизм истории.

Хороший спектакль, актеры молодцы. В общем и целом понравилось, но есть несколько нюансов. Не понравилось то, что некоторые моменты доводились до крайней степени пошлости, т.е. ещё минуту назад тебе метафорично показывают заигрывания/приставания к девушке и всё это уместно и понятно, но почему-то режиссер считает, что этого недостаточно и решает довести это до крайности и пошлятины. И это было бы уместно, если весь спектакль был в таком стиле, но получается, что всё спокойно и ты погружён в прекрасный

Тартюф в Мастерской стал для меня как чашка горячего шоколада. Я пью его крайне редко, зато долго помню вкус, послевкусие и всё событие в целом. Очень густая, насыщенная, тёмная и одновременно сладкая визуализация Мольера. Ни разу не провисающее действие. Откровенные наряды, как раскрытие образа. Взгляд в зеркало, как поиск себя за маской, архетипом, который заставляет играть нас жизнь - Жена, Сын, Друг, Дочь. Карусель - это и цирк, и круговерть дней, и ревернас Феллини. Лицо Джин Сиберг на экранах, её жизнь и смерть были вызовом всему лицемерию мира. Актёры, которых я видела во многих других ролях, вдруг окончательно повзрослевшие, заматеревшие, уверенно создающие жизненные, знакомые образы внутри трудного поэтического пространства. Спектакль без единого следа студенческой постановки. Мы читали много противоречащих друг другу отзывов, и нервничали в ожидании. А оказалось и горько, и сладко, и терпко, и горячо, и актуально. Мне понравились абсолютно все, кто был в тот вечер на сцене - блистательный самодур Оргон - Сергей Бызгу, мудрая и уверенная Дорина - Алёна Артмова, вспыльчивый, чистый, наивный, как и должно быть свойственно юности, Дамис - Николай Куглянт, бессильный интеллигент Клеант- Владимир Капров, "черти в омуте" Мариана - Марина Даминева, гомерический смешная госпожа Пернель - Ксения Морозова, жалкий и злой Тартюф (противоположность князю Мышкину) - Максим Студеновский. Я задумалась, если бы я ко всем на сцене не относилась с такой теплотой, не любила бы этот театр так сильно, понравилось бы мне? Je ne suis qu'une femme, la cérébralité ne me sied pas. Любить так любить. Я с удовольствием пойду на "Тартюфа" ещё раз.

Спектакль крупной формы, в котором совсем всё по-взрослому, и уже не чувствуется студенческого духа, присущего некоторым постановкам этого театра. Свет, костюмы, дорогие декорации, примененная проекция фильмов 60-х годов - игра в кабаре. Сосуществование на сцене актёров в двух ипостасях: в качестве артистов-исполнителей и в образе персонажей пьесы,- отличный ход для современного прочтения Мольера. Запоминаемо играют и держат на себе весь спектакль Сергей Брызгу и Максим Студеновский! Последний, явил на сцене эффектный образ циничного Тартюфа - брутального, с наклонностями садомазохизма. Чёрный костюм, татуировки, словно металлист - музыкант.К сожалению, не все ходы режиссёра удалось разгадать, да и звучащая "Марсельеза" в финале - так покоробила слух (помня наш перевод песни), что потом с друзьями спорили, как кто это понял :) Да и само решение финала - повод пересмотреть спектакль ещё раз!

Начну с того, что Шукшин - один из любимых моих авторов, и мне он всегда казался каким-то несценичным, что ли - столько в нем жизни, движения, силы, казалось, какая сцена сможет все это вместить??? Смогла молодежкинская! И как! Впрочем, чудики живут на ней давно - это и Фарятьев, который вызывает у нас такие жаркие споры, и князь Мышкин, и Жанна, и Кармела, и многие-многие другие - те, кто не боится проявлять свои чувства, смеет мечтать, даже если для всех вокруг он смешон и даже жалок.Поэтому, наверное, "Обыкновенные..." Они живут среди нас, и мы в суете и спешке чаще раздражаемся, чем любуемся ими. А вчера был повод посопереживать, полюбоваться, восхититься - поэтому для меня они необыкновенные - как и те, кто с такой любовью их нам представил)) Трудно кого-то выделить, и вполне возможно, что со временем у меня появятся какие-то другие мысли, но пока обратила внимание на Владислава Бургарда - он создал два очень разных образа, и в каждом был оооочень убедителен. Светлана Стуликова, как всегда, лучилась энергией и озорством)) Вот кто умеет самую маленькую роль сделать большой! И, конечно, Дмитрий Бауман. Об их дуэте с Марией Вершининой просто трудно говорить, а ведь так легко было "пережать" - и получилась бы карикатура... А у них получилось Искусство. Но вот Иван в последней новелле... Это его "Я тебе могилу копать не буду!" - приговор Хозяевам Жизни. Да пусть хозяйничают, биороботы... Кто-то же должен... А кто-то должен оставить детям в наследство Душу)) А еще... Да что говорить!!! Это был удивительный ансамбль! Спасибо вам, ребята, за ваши песни - и те, что в начале (они так тонко показывают, что чудики не с другой планеты, они среди нас, надо только дать им показать себя), и те, что сопровождали весь спектакль. И особенно - за финальную "Калину красную" Владимира Маслакова - я вот даже сейчас готова заплакать! Вот за это - особое спасибо)) Надеюсь увидеть вас еще не раз, и совершенно в других амплуа, и особенно тех, кто оставался на вторых ролях, но так тонко подыгрывал, поддерживая общий тон... Спасибо)) Я обязательно приду еще)) Потому что на самом деле я не люблю премьеры)) предпочитаю уже устоявшийся, совершенный спектакль. А тут - дождаться не могла)) и не ошиблась)) Спасибо!!!

О том, что Семен Яковлевич Спивак - добрый волшебник в мире искусства, я знаю давно. Еще с 90х, когда он появился в Московском драматическом театре им. Станиславского и возглавил его. И расцвел театр, давно потерявший своего зрителя, и загудела Москва. И валом повалила туда публика, чтобы убедиться - восторги тех, кому уже довелось присутствовать на премьере, обоснованы. Меня же сразу поразило несколько качеств режиссера - он негромко, без всякого пафоса умеет разговаривать со зрителем в наше кричащее время, он держит зал на грани, проходящей между смехом и слезами и, наконец, он ювелирно владеет умением вплетать музыку в канву драматического действия. Причем именно ту музыку, которую зритель ждет и именно в тех моментах, когда она необходима, когда без нее просто невозможно дышать. С момента той, моей первой влюбленности в режиссуру Спивака прошло много лет, но всегда встреча с его творчеством - как глоток свежего воздуха, как неожиданно услышанная мудрая притча, как встреча с дорогим другом. Всегда наполняет светом. И вот настало время еще одной премьеры - студенты четвертой волны "спиваков" представили на сцене Молодежного театра спектакль по рассказам В.М.Шукшина "Обыкновенные чудики". И сложился невероятный пазл - бережная тонкая режиссура Спивака, непподдельная в простоте и естественной красоте проза Шукшина и светлые, молодые, талантливые сердца, которые, казалось, даже бились в унисон. Настолько искренне, слаженно, по-доброму, с огромной любовью к своему ремеслу играли юные актеры. Необыкновенные чудики! И вновь смех граничил со слезой, и музыка сопутствовала всему действию, как самый главный филигранно выписанный персонаж. Поющий коллектив, пропитанный красками народных напевов спектакль, почти невероятная для драматических актеров слаженность голосов. Когда идет действие того или иного рассказа, все артисты сидят в глубине сцены, у задника, на котором возникают проекции картин - деревни, родной нашей природы... И не просто сидят. Звучат. За длинным бесконечным столом, какие обычно бывают в деревнях на свадьбах. И хор их чутко реагирует на происходящее действие. Так в одном из рассказов герой опрокидывает в себя несколько рюмочек водки. Хор поет тихо, словно вдалеке. И в момент, когда артист пьет рюмку, пение вступает в полную мощь, буквально на пару секунд. И тут же пение снова вдалеке. Таких милых, очень точных и интересных находок в спектакле - множество. Их все не перечислить. При этом надо присутствовать. Не могу умолчать о рассказе "Степка", простой истории, ошеломившей своим драматическим накалом. Дмитрий Бауман играет в этой новелле деревенского парня, сбежавшего из тюрьмы незадолго до освобождения из-за тоски по родным местам. Роль его немой сестры исполняет Мария Вершинина. В сцене, когда Степку вновь берут под стражу, сестра цепляется за брата так, как не всякая невеста сможет. И в ее бессвязном мычании, бессильной попытке удержать родного человека столько боли, столько искренности, что невозможно смотреть эту сцену без слез. Василий Макарович Шукшин всегда трепетно относился к подбору актеров для воплощения своих произведений. Но вне всяких сомнений по сердцу пришлись бы ему эти замечательные ребята. Славная смена подросла! С такой будущее российского театра расцветет и окрепнет. И не смогут закостенеть и очерстветь души тех, кому посчастливится прикоснуться к этому чуду. Автор текста: Нестерова Ольга

Театр как искусство манипуляции и убеждения Феномен этого спектакля в том, что он совмещает в себе две театральные концепции – классическую и современную модернистскую, но никоим образом не пост- и не постпост-. Начало классическое, даже классицистское, артисты играют «Tartuffe», играют на французском (в программке указан репетитор по французскому языку, русские субтитры транслируются), потом переходят на русский, при этом французская лёгкость, изящество и чёткость произношения текста, богатство интонаций сохраняются, и спектакль выглядит как французский классический вербальный театр. Декорация, представляющая собой поворотный круг с размещёнными на нём актёрскими гримировальными столиками, подчёркивает игру русских артистов во французский театр. В блестяще интонированных потоках текста вдруг обнаруживаешь, что почти все диалоги в этой пьесе – это бесплодные попытки родственников-домочадцев убедить Оргона и успешное манипулирование Оргоном со стороны Тартюфа. И Тартюф, и его противники прибегают к театральным приёмам, и этот театре_в_театре являет модернистскую сторону спектакля. «Театр» Тартюфа зрелищней, он музицирует, принимает эффектные позы, держит глубокомысленные паузы, и потому он результативней, а «театр» домочадцев традиционен, его «актёры» лишь подгримировываются, причёски/парики и платья перед своими столикам меняют, а вообще это - театр слова, а просто слова – малоубедительны. Успех к антитартюфному «театру» приходит, когда его участники придумывают режиссёрскую экспликацию к ключевой сцене пьесы – «Оргон подслушивает под столом», и разыгрывают её. Что происходит во время этой сцены с Оргоном можно видеть на его искажённом болью и страданием лице, и на трёх экранах на сцене, там идёт финал «На последнем дыхании» Годара – преданный своей любимой, смертельно раненый Мишель Пуакар бежит и бежит, бежит и … падает замертво. Оргон, преданный своим любимцем, тоже ранен, смертельно. Когда вся эта коллизия волею всевидящего государя разрешится, и будет объявлено о наказании виновного и о награждении невиновных и пострадавших, смертельно раненый Оргон падает, он лежит на сцене в позе мёртвого Пуакара, поджав под себя одну ногу. Он убит, убит смертельным искусством манипуляции. Он потом, конечно, поднимется, ведь это всего лишь театр, но театр убедительный.

Театр как искусство манипуляции и убеждения