Бедный Вильям, бедный Шекспир

Просмотрели спектакль на одном дыхании. Впечатлила и игра актеров, и декорации. А еще и работа с залом. Спасибо.

Хороший спектакль , да к сожалению не + 16 а все +20 прпоганда марихуаны и возлияний

Хорошая постановка, прекрасная игра актёров. ПЬЕСА ТАК СЕБЕ

Пошло, плоско, вульгарно Никакого остроумия я не заметила. Дешёвый юмор уровня "Кривое зеркало". Такое "творчество" - неуважение к зрителю и глумление над автором, такой постановщик - позор для театра.

Пошло, плоско, вульгарно

Ходила на спектакль года 3-4 назад была под большим впечатлением, его посоветовала мне театровед, и я ни капли не пожалела при выборе спектакля!!

Шла на спектакль выгулять молодежь, без предубеждения, но и не надеясь на восторг. Молодежи, к слову, понравилось, а я в целом осталась равнодушна. «Золотая маска» за сценографию – это замечательно, но для меня многократно важнее артисты: их игра, мастерство и реализация замысла режиссера. Спектакль старый, он идет с 1998 года. Прошла целая эпоха, вокруг нас многое изменилось. Минимализм уже не в чести, все делают попышнее да поярче. Тем лучше смотрится на сцене аскетичность, что, возможно, появилась там не только благодаря фантазии художника, но и по необходимости, от ограниченности возможностей. Действительно, хочется сказать «браво!» Получается, что скромность украшает не только девушку, если соседствует с выдумкой. Деревянные реи, канаты, магические книги и шары – вот и все. Но как бы я не хвалила пространство спектакля, пора перейти и действию. Уже после прочитала шекспировский текст и всяческие заметки об этой пьесе. И поняла, что мне кажется главной слабостью просмотренного спектакля. Просперо (Александр Вонтов) – могущественный маг у Шекспира, у Морфова должен быть как минимум сумасшедшим. Но не получилось, нет ни магии, не безумства, есть только усталый отставной военный. А из-за того, что роль Просперо – основа, вокруг которой и строится весь спектакль, старания других артистов: и Анатолия Горина (Калибан; главное удовольствие), и Евгении Игумновой (Миранда; вот у нее была необходимая странность, инаковость), и Владимира Крылова (Фердинанд) – разбиваются, разлетаются отдельными жемчужинами. Кроме того, было ощущение, что спектакль, если и не постарел, то состарился от времени.

Театр как жизнь, или жизнь как театр Едва ли найдется в богатом литературном наследии У. Шекспира произведение, вызвавшее более жаркую полемику среди шекспироведов, чем ставшая своеобразным резюме всего творчества Великого Англичанина пьеса "Буря". Споры об этом сочинении У. Шекспира, уходя корнями глубоко в прошлое, рождаются в далекую эпоху расцвета гуманистической мысли в Англии, не утихая и по сей день. Во все времена специалисты обнаруживали в "Буре" новые смыслы, порождая широкое многообразие трактовок и определений; ее называли и комедией, и трагедией; и легковесной сказочкой, плодом разбушевавшейся фантазии писателя, и глубоко философским произведением, скрывающим за ширмой причудливого, фантастичного сюжета остро актуальную проблематику, волновавшую умы мыслителей, современников У. Шекспира. И недаром "Буря" вызвала столь насыщенные споры, ведь при всей ее многослойности и многогранности представляется весьма непростой задачей дать исчерпывающий анализ этого произведения. Именно поэтому уже на протяжении не одного столетия пьеса продолжает будоражить умы, привлекая все новых и новых страстно желающих дать свое истолкование последнему сочинению У. Шекспира, воплотив его на театральных подмостках. Обращаясь к этому произведению, режиссеры пускались в увлекательное и захватывающее путешествие, где каждый со всей присущей ему творческой страстью и оригинальностью пытался найти свое собственное решение этой непростой задачи под названием "Буря". Среди попавших под власть колдовских чар пьесы оказывались и весьма маститые режиссеры, как например, Питер Брук, поставивший свой спектакль в 1990 году. Не избежал искушения погрузиться в фантастический мир "Бури" и А. Морфов, в 1996 г. воплотивший сюжет известной пьесы на сцене театра им. Комиссаржевской, предприняв очередную попытку прочитать потаенные смыслы, заложенные когда-то У. Шекспиром, представить современный взгляд на проблемы, поднятые в "Буре", актуализировать и найти их отголоски или даже непосредственные яркие воплощения в наши дни, в то же время снова заводя разговор на вечные темы незыблемых истин человеческого бытия. Едва ли можно назвать постановку "Бури" А. Морфова спектаклем, даже рассматривая ее в русле новаторских решений и подходов в режиссуре. Также как достаточно сложно определить жанр самой пьесы, так и ее воплощение с трудом поддается четкому определению. Это и нереальный сон, и сказочное видение, и витиеватая фантазия на тему У. Шекспира, наконец, самая настоящая игра в театр, что, наверное, ближе всего к истине. Это театр в театре, где Просперо (В. Богданов) становится главным режиссером, поставившим спектакль о человечестве в целом и о каждом из нас в частности: "Заброшены мы на этот остров, чтобы разыграть здесь пьесу". По воле этого режиссера пространство сцены легко трансформируется, превращаясь то в бушующее море, то в побережье загадочного острова, то в таинственные глубины пещеры мудрого волшебника, где бутафория все же остается бутафорией, не претендуя на роль реальных предметов, где декорации призваны быть именно декорациями в пьесе человеческих страстей. И нарочито театральные костюмы героев, абстрактно намечающие образ, улавливают отголоски шекспировской эпохи, в то же время оставаясь ничем иным, как просто театральным одеянием, поддерживая, таким образом, задумку режиссера. Спектакль превращается в некую игру, игру под названием "История рода человеческого", где кипят страсти политической борьбы, чуждой морали и совести, где снова встают вопросы свободы человеческой воли и конфликта свободы одного, противоречащей свободе другого, где ярко и объемно рисуются людские пороки и добродетели, где единственной силой, гармонизирующей жизнь, усмиряющей хаос, эту БУРЮ страстей, провозглашается ЛЮБОВЬ, которая подобна волшебной музыке загадочного происхождения, словно изливается из самих душ влюбленных, принося умиротворение в этот суетный мир. Воплощением этой любви, своеобразной аллегорией становятся Фердинанд (В. Крылов) и Миранда (Е. Игумнова), которых соединяет Просперо, будто примеряя на себя роль Всевышнего, словно пытаясь явить образец высокого чувства, не опошленного животной природой человека. Именно такая любовь лежит в основе всего, является тем светлым началом, вращающим земной шар, который держат в своих руках влюбленные на сцене. И пусть человек только марионетка во власти судьбы, игрушка высших сил, пусть неумолимое время отсчитывает свои циклы, раскачивая маятник вечности, человечество продолжает идти маршрутом своей истории, где словно в театре путем многочисленных репетиционных повторов нащупывается верный путь, путь исследования и познания мира и себя в этом мире. Но никто не застрахован от ошибок, заставляющих вновь и вновь возвращаться к исходной точке, начинать все сначала, замыкая жизнь кольцом, также, как в завершении приходит к своему началу спектакль. И этим циклам суждено повторяться бесконечно, пока человечество не отыщет ответа на вечный вопрос: "Кто мы и зачем пришли в этот мир?" Но пока не время... Еще не время...

Сказка для взрослых (как театральный приём) Если в "Снежной королеве" МДТ смогли показать снежную бурю, то в Комиссаржевке Морфов и Капелюш смогли удивить бурей морской. смогли так, что эту бурю ждешь потом весь спектакль, а она, черт, не повторяется. и хочется прийти еще раз - полюбоваться на актеров, легких и искренних, словно на собственном капустнике, да испугаться настоящей бури. Сценография замечательная, Евгения Игумнова в роли Миранды еще лучше (надо бы посмотреть на неё в др ролях). и еще одна связка со "Снежной" в МДТ - это условности и "фоновые" роли. в МДТ не ступеньки скрипят, а волшебники, в Комиссаржевке эльфы (или как их там) руководят влюбленными (куклы в драматическом театре - это впервые для меня), эльфы начинают бурю с простого бумажного листочка. я бы оч хотел увидеть репетиции - как всё это придумывалось. Текст Шекспира хорошо обыгран. и осовременивание нисколько не коробит, напротив - сбавляет пафос. Только я залюбовался на Миранду и принца, признающихся др др в любви, как они начинают своё "бла-бла-бла". и ты уже любуешься на эту иронию. даже затасканная музыка - для этой иронии, для снятия пафоса Горин в роли горбуна - великолепная роль. как он только распрямился на поклоне? Можно было бы поставить и 5 из 5, но вот сюжет не тронул. только 4-ка, но твердая 4-ка. за очень качественный спектакль. золотая маска - в точку кто-то из критиков верно подметил: Морфов - соавтор Шекспира. хотя, его "Сон в летнюю ночь" не рекомендую