Это интересно!

Спектакль очень понравился. Но он достаточно тяжелый, эмоционально впечатлительным людям может быть неприятно, детям вообще не рекомендую ходить. Перед спектаклем стоит ознакомиться хотя бы с кратким синопсисом книги. Детей играют весьма возрастные актеры, поэтому неподготовленному человеку по-началу трудно воспринимать спектакль. Впечатления остались очень сильные - очень мощная атмосфера, очень мощный контраст между действиями и песнями, напоминающий "Заводной апельсин" Кубрика. Спектакль несёт мощный философский посыл, который оставляет в прострации и задумчивости еще на долгое время.

Безумно понравился спектакль! Все понятно , даже если не читали книгу. Ходили всей семьёй, просто в восторге! Спасибо актерам и режиссеру! А как они поют))) Не успела купить цветы, очень пожалела. Пишут, что актеры перебивают друг друга, но ведь это дети и они так и разговаривают ) Такие моменты и создают впечатление, что на сцене дети, а не взрослые дяди бегают. Ещё раз огромное спасибо и браво!!! Я в полном восторге!

Постановка довольно интересная, однако упущены некоторые моменты, которые хорошо видны в книге. Актёры постарались передать замысел режиссера, что получилось неплохо. Сначала было немного скучно и всё время не покидало чувство, что актеры перебивают друг друга.

Отзыв от дочери-подростка. Долго думали, положительный это отзыв или отрицательный. На самом деле спектакль понравился, но вызвал много вопросов. Во-первых, идти нужно подготовленным. Если не читал книгу, будет сложно понять сюжет. Странно видеть взрослых людей в роли маленьких мальчиков, образ Саймона раскрыт не полностью, в книге он гораздо более глубокий. Детям младше 12 лет скорее всего рано.

Ужасное обслуживание. Выступление без антракта. Стоит выйти в туалет - и обратно уже вас не впустят. Неважно, что вы купили билеты в 1 ряд в партер за немалые деньги. А предложение посидеть на галерке за столобом - край абсурда. В этот театр больше ни ногой, хо я раньше был очень выского о нем мнения.

Приехала в Питер специально, чтобы походить к Додину. Ожидания оправдались. Спектакль очень сильный. В некоторых сценах просто открывший мне - человеку 57 лет - глаза на мир. "У нас ничего нет кроме законов"... как это по-английски! Многовековое почтение к Закону - секрет процветания страны. А без них люди в изоляции становятся зверями. Даже дети. Ехала полюбоваться на благородного красавца Данилу, но его, увы, не застала. Все равно. В спектакле есть истинность. Спасибо Театру!

Техничная драма, разыгранная в интеллектуальном тупике. Пленяет по-аристотелевски выверенная композиция с яркими ходами и нагнетающей эмоциональностью. Выходишь из театра – и тебя прямо трясет от этого накала. Но с интеллектуальной точки зрения пища все это совершенно бестолковая. Я не услышал ровным счетом ничего нового. Неужели наш великий аналитик, врачеватель душ, Его Величество Писатель, первым открыл, что люди суть тлен и мусор истории? Неужто именно Голдман в 20 веке сломил гуманизм этим своим откровением о чудовищной человеческой природе? Нет же, в его мизантропии нет ровным счетом ничего нового, разве что сюжет, разыгранный среди детей, прозвучал чуть жестче обычного. Хотя у Додина и это потеряно, потому что все дети совсем не выглядят детьми, в чем, видимо, стоит усмотреть режиссерский ход – своеобразное отрицание презумпции неподвластности ребенка злу. И далее – очередная попытка выставить человека главной и единственной причиной всего зла на земле, как будто через людей и правит этот коварный Вельзевул, который, как пелевинский Симург, на самом деле и есть «все люди». Хотя уж в XX веке-то можно было попробовать освободиться от этой мерзостной христианской антропологии рабов, антропологии предвечного «стокгольмского синдромома», суть которой сводится лишь к бесконечному самоуничижению перед фигурой доброго, но справедливо карающего Бога-Отца (в полном фрейдовском смысле этого образа). Не банально смотрелось, пожалуй, два сюжета. Во-первых, происхождение религии. Вера мальчиков в злого змея – не что иное, как религиозные представления. Соответственно, мы видим, как грамотно их можно использовать для консолидации общества, для его подчинения, и наконец – для сотворения еще большего зла. Так, с молитвой Богу на устах и нескрываемым мистическим восторгом несовершеннолетние Робинзоны убивают своих товарищей. На этом месте Фрейд с удовольствием закуривает, помахивая своим олдовым трудом «Тотем и Табу», а ему в такт взволнованно кивают все прочие праотцы религиоведения вплоть до Помпонацци, Ванини и даже Демокрита. Вторая лично меня зацепившая история – годная мизантропическая демонстрация того факта, что человечество в принципе не готово к гармонии, и в каждом из нас запечатан маленький Ящик Пандоры, который в нужный момент заставит нас пожертвовать комфортом и уничтожить полпланеты в какой-нибудь Ядерной войне. И хотя это также не ново, в пассаже этом все же содержится внятный вызов рационализму, пусть даже он и вторичен по сравнению с катастрофами мировых войн. По крайней мере, это выводит нас из мизантропического дискурса времен Августина аж в середину двадцатого века.

Смотреть и слушать неприятное – неприятно. Но через некоторое время после спектакля восприятие начинает меняться. Сквозь непосредственные ощущения проступает режиссерский замысел и концепция. Во тьме кажущейся безнадежности загорается свет, который становится все более ярким. Спектакль – о человеческой природе, о страхе, извращающем эту природу, о нашем и не нашем обществе. Естественное положение человека в мире – между двумя началами, низшим, темным, инстинктивным и высшим, светлым, разумным, сознательным. В течение всей своей жизни человек пульсирует между этими двумя полюсами. Персонажи спектакля представляют весь спектр человеческой природы – от Саймона, сознательно принесшего себя в жертву, до убийцы Роджера. Благочестивые английские мальчики из церковного хора в один миг превращаются в диких охотников. Когда нет нужды проявлять показное благочестие, можно раскрепостить свои первобытные инстинкты. С этого все и начинается. Останавливает жалость к живому существу. Но охотники подавляют в себе жалость, становясь на путь преступления. От садистского удовольствия от жестокости над животными до насилия над человеком и охоты на ведьм – немного шагов. Жажда власти захватывает Джека пьянящим удовольствием. Поначалу не воспринимающий всерьез психоз своих приятелей, он быстро понимает, что их страх можно использовать в своих целях. Даже здравомыслящий Ральф подчиняется массовому психозу, тоже превращаясь в дикого охотника. Дольше всех сопротивляются нежный маменькин сынок Хрюша и Саймон. Сцена гибели Саймона – драматическая кульминация спектакля. Станислав Никольский очень хорошо раскрыл суть Саймона, который поначалу казался странным, а оказался тонко чувствующим, единственным из всех до конца понимающим, что происходит, и предчувствующим свою гибель. Возникают вполне определенные ассоциации с религиозной догматикой. Его движение навстречу гибели вызвало глубокое внутреннее напряжение. Своей гибелью Саймон фактически спас Ральфа от дальнейшей деградации. В глубоко потрясенном Ральфе возобладал кодекс чести, воспитанный его отцом, британским офицером. Джек растерян смертью Саймона. Но вождь племени охотников не может быть слабее убийцы Роджера, иначе и сам может оказаться жертвой. И он быстро находит оправдание убийству. Владимир Селезнев, как всегда, точно и тонко передал психические изменения своего героя. Жесткий спектакль, лишенный всякой сентиментальности, но не безнадежный. То, что произошло с английскими мальчиками в экстраординарных условиях, было заложено в их природе, так или иначе сформированной к моменту катастрофы.. Роджеру суждено было стать убийцей, Джеку – Вельзевулом, Хрюше и Саймону – погибнуть, Ральфу – спастись. В спасении Ральфа и наше спасение. Никто не застрахован от падений. Но в человеческой природе заложен принцип не только физического, но и психического самосохранения. Инстинктивное начало сохраняет человеку жизнь, а сознательное препятствует разрушению личности. Заключительная сцена спектакля – предупреждение о том, что вельзевулы не исчезли. Они могут оказаться рядом, превращающие в дикарей одних и организующие травлю других, прикрывшись какой-нибудь прекраснодушной идеей. Под личиной спасителя может скрываться мракобес, жаждущий человеческого жертвоприношения ради удовлетворения собственного властолюбия. Вельзевулы отлично знают, что универсальное средство управления людьми – страх. А потому искусственно и умело создают образ врага, стимулируя массовый психоз и стадное чувство, объединяющий людей вокруг вождя, увы, не птичьей стаи. В МДТ не кормят сладкими сентиментальными пилюлями. Здесь укрепляют духовный иммунитет другими способами, в том числе и посредством "Повелителя мух". Если знаешь причины и механизм болезни, от нее легче избавиться, стараясь активизировать в себе разумное начало, преодолевать страхи, не слишком надеяться на всевозможных спасителей, которые могут оказаться оборотнями, не быть марионетками вельзевулов. P.S. Свиная голова на сцене упорно напоминает о другой голове, подброшенной к зданию театра. Все то же самое, все та же ненависть, все то же хитро активизируемое мракобесие и угоревшее от оскорбленных чувств невежество.

Не отнесу "ПМ" к откровенным провалам, однако, честно говоря, это самый мрачный и безысходный спектакль, который я видела в своей жизни. Ни одного лучика света. Почему спектакль не получился? Во-первых, все-таки "ПМ" - это история про подростков, почти детей. И вдруг эти дети начинают убивать друг друга. Вы только подумайте, дети, приличные, благовоспитанные английские мальчики начинают вдруг убивать друг друга! На страшном, необитаемом острове. Без взрослых. На острове, где есть Зверь. Почему? Как это происходит? Актеры версии МДТ, любимые, хорошо знакомые - но разношерстные. Додин собрал компанию от очень молодых ребят до мужчин, которые им в отцы годятся. Джека - главного отрицательного персонажа, главаря, того самого повелителя мух, играет Владимир Селезнев - прекрасный, любимый актер МДТ, но почти 40-летний (!!!) мужчина. Совершение убийства взрослым человеком и совершение убийства мальчиком - это события разного масштаба. Ребенок априори чище, невиннее взрослого. Поэтому, к сожалению, в виду такого громадного несоответствия возраста актера и возраста персонажа, которого он играет, из спектакля ушла логика происходящего, ушел трагизм. Ушел момент, когда детская душа вдруг уродуется, и черное, низменное, животное берет верх над моралью, воспитанием, человечностью. Момент, кода люди превращаются в зверей, а кто не хочет - будет убит. Кроме того, Лев Додин сделал финал двусмысленным. После убийства Хрюши Ральф остается в одиночестве. Племя Джека решает убить его, потому что в него вселился Зверь. В книге в решающий момент на остров прилетают военные летчики и спасают ребят. В спектакле - прилетевшим военным летчиком оказывается Джек, и у зрителя создается ощущение, что зло победило добро, и Ральф попал в ловушку из которой не выбраться.... Зло не должно побеждать добро. Никогда. Это закон жизни. Признав, что зло победит добро мы потеряем смысл нашего существования, надежду на лучшее, веру в себя. Сознательное искажение, сознательная победа зла в искусстве недопустима. В душе зрителя, неравнодушного, для которого театр - это духовная работа, нельзя оставлять такие раны. Спектакль никому не рекомендую. Решайте сами - может быть ваше впечатление будет иным.