24ноября смотрели"Контрабас".Впечатление вмещается в 2слова-полное потрясение!Режиссерская работа,декорации,сценография!!!,ноглавное-игра Константина Хабенского!!! Это не игра даже,а жизнь несчастного человека,крик больной души и затоптанного самолюбия.И жалко,и смешно,и неловко,но трогает так,что зал просто замирал.А в конце-овации и крики "браво"! КХ-не большой актер,а великий и об этом надо говорить не через 50лет после пенсии,асейчас,когда он в расцвете сил и таланта.Дай Бог,ему здоровья и удачи!! Спасибо МХТ за это необыкновенное Чудо!!

Хабенский..., Хабенский; - все говорят, - Хабенский... Ну, посмотрел Хабенского! Что дальше?! Устал однако очень. Я понимаю, он старался. Два часа в своём моно спектакле Контрабас прыгал, скакал, плакал, смеялся. Снова плакал, и тут же, как ни в чём не бывало опять прыгал и смеялся. И всё неоднократно на протяжении всего сумасшедшего спектакля много раз повторялось. Все спрашивают, - Где Хабенский энергию себе черпает, чтобы столь долго прыгать? А я вам отвечу; - Во мне черпает! То-то я так устал. И другие устали. Весь зал я видел устал. Но виду не показывали. А потом в гардеробе молчали. Я без очереди лез, а они безвольно, будто в рот все воды набрали, продолжали безмолствовали. За свои права заступиться сил в них даже не осталось. Всё Хабенский до дна вычерпал. Вот и спрашивается; в чём тогда сила Хабенского, как не из нас же её и тащить! А мы и рады. Потакаем. Содействуем. Совместно участвуем в хабенской мистерии. А овации, что интересно, ему одному достаются!

Великолепный спектакль и прекрасный Хабенский!

Очень люблю Хабенского, купила билеты абсолютно случайно за неделю до спектакля, видимо кто-то сдал. Мой самый любимый российский актер, гениален и талантлив.

Хабенский великолепен, но спектакль не для всех. Зюскинд не для всякого ума подойдет))

Прекрасный спектакль. Несмотря на сложное произведение, смотрится на одном дыхании. Хабенский- лучший актер современности.

Эта постановка меня очень расстроила. В программке было написано, что это спектакль в жанре «трагифарс», и мне кажется, что выбор такого жанра был ошибкой режиссёра.Когда я рекомендую друзьям эту книгу, я советую читать её за один раз, без перерывов. Это даёт возможность увидеть основную её прелесть: герой в своём монологе от утверждения «А» в начале приходит к утверждению «минус А» в конце. Двигаясь в этом направлении вместе с ним, читатель узнаёт этого героя, его образ мыслей, прошлое и в итоге будущее. И основным недостатком спектакля я считаю то, что этого движения в нём не было. Актёр провёл весь монолог на одной ноте за исключением последней сцены первого акта и причиной этого был выбранный жанр. Чтение книги сопровождается музыкой, однако здесь режиссёр использовал интересный ход. На протяжении всего спектакля мы слышим какофонию: вместо извлечения звуков из Контрабаса герой водит смычком по ступеням стремянки; пластинки, которые он ставит в проигрыватель, всё время заедает; на сцене обилие шумных предметов – молоток, кусок мусоропровода, двуручная пила. Однако в эпизоде с открытым окном наступает абсолютная тишина, хотя герой корчится от страшного шума и пытается его перекричать. Герой спектакля слышит музыку и шум там, где в реальности какофония и тишина, -- это иллюстрация безумия героя. В книге герой любит и ненавидит свой инструмент, но в спектакле этой любви не было. Контрабас (чехол от него) волокли по полу, запихивали в бездонный шкаф и пилили – дань фарсу. Сцена, где герой переносит свою страсть к Саре на Контрабас, становится сценой убийства (удушение шарфом). Последнее согласуется с мыслью режиссёра о безумии героя, но не с мыслью автора о любви.Режиссёр настойчиво показывает безумие героя. Кроме прочего это и специфическая пластика актёра при прослушивании музыки, и смена костюмов из бездонного шкафа. На всём протяжении спектакля сцена постепенно тонет в хаосе – на полу оказываются рассыпанные ноты, матрасы, на стремянке висит мокрый костюм героя. Наконец, в последней сцене он в изнеможении садится на пол и прислоняется к холодильнику, от чего дверь холодильника открывается, и мы видим внутри нечто красное и блестящее. Занавес на несколько секунд закрывается, однако тут же начинается второй акт. На сцене герой аккомпанирует Саре на Контрабасе, она одета в красное платье с блёстками. Если режиссёр действительно имеет в виду одно и то же платье, то в качестве главного героя зритель спектакля видит безумного маньяка-убийцу, что чересчур упрощает идею автора книги.Если всё же замысел режиссёра был в другом, то описанный выше второй акт, будь то реальное будущее героя или его сладкий сон, выводит спектакль на позитивный финал, не предполагаемый в книге.Герой книги «имеет все гарантии» государственного служащего и намертво скован ими. Он своим криком может вдребезги разбить свою жизнь, но читатель уже знает, что этого никогда не случится, даже во сне. Он гарантированно защищён от простого безумия и обыкновенного физического хаоса. В этой невозможности сбежать из своей реальной устроенной исковерканной жизни – трагедия героя и всей книги.Таким образом, из-за неудачно выбранного жанра в спектакле не было показано развитие монолога героя, а также исчезло сложное отношение героя к Контрабасу, составляющее основу книги. Трактовка героя как маньяка-убийцы не имеет с книгой ничего общего и делает бессмысленным этот затянувшийся на два часа фарс. Финальная сцена спектакля с участием певицы Сары приводит его к невозможному в книге позитивному заключению, а настойчивые отсылки к безумию героя упрощают идею книги.Итак, в этом спектакле рассказана отдельная, совершенно самостоятельная история, не связанная с книгой. Тогда, наверное, стоило написать для неё свой самостоятельный текст, а книгу оставить в покое.

К сожалению, этот спектакль меня очень расстроил. В программке было написано, что это спектакль в жанре «трагифарс», и мне кажется, что выбор такого жанра был ошибкой режиссёра. О развитии сюжета. Когда я рекомендую друзьям эту книгу, я советую читать её за один раз, без перерывов. Это даёт возможность увидеть основную её прелесть: герой в своём монологе от утверждения «А» в начале приходит к утверждению «минус А» в конце. Двигаясь в этом направлении вместе с ним, читатель узнаёт этого героя, его образ мыслей, прошлое и в итоге будущее. И основным недостатком спектакля я считаю то, что этого движения в нём не было. Актёр провёл весь монолог на одной ноте за исключением последней сцены первого (основного) акта, и причиной этого был выбранный жанр. Фарс обуславливал и суету первых сцен (забивание звукоизоляции молотком при входе в квартиру, возня с мусоропроводом), которая контрастировала со степенностью первых страниц книги. О звуках. Чтение книги сопровождается музыкой. Читатель слышит те произведения, которые ставит на проигрывателе герой, слышит ноту «фа», которую он берёт, чтобы показать проникающую способность Контрабаса. И антитезой к этому – открытое для примера окно в его квартире и страшный шум с улицы, когда он говорит о шумоизоляции, которую он сделал в своём доме. Здесь режиссёр использовал интересный ход. На протяжении всего спектакля мы слышим какофонию: вместо извлечения звуков из Контрабаса герой водит смычком по ступеням стремянки и металлическим деталям стула; пластинки, которые он ставит в проигрыватель, всё время с визгом заедает; на сцене обилие шумных предметов – молоток, кусок мусоропровода, двуручная пила… Однако в эпизоде с открытым окном наступает абсолютная тишина, хотя герой корчится от страшного шума и пытается его перекричать. Таким образом, герой спектакля слышит музыку, хотя в реальности это какофония, и шум, когда на самом деле это тишина. Это был интересный приём для иллюстрации безумия героя. Но о самом безумии речь дальше. О любви. В книге герой любит свой инструмент, ненавидит и любит. Яркий эпизод – рассказ о том, как он укрывал Контрабас своим пальто, – в спектакле был упущен. Но, по правде сказать, он был бы лишним, поскольку в спектакле этой любви не было. Контрабас (чехол от него) волокли по полу, запихивали в бездонный шкаф и пилили пилой – дань фарсу. Сцена, где герой переносит свою страсть к Саре на Контрабас, становится сценой убийства (удушение шарфом). Последнее согласуется с мыслью режиссёра о безумии героя, но не с мыслью автора о любви. О безумии героя. Режиссёр пользуется многочисленными средствами выбранного жанра и настойчиво показывает безумие героя. Специфическая пластика актёра при прослушивании музыки, смена костюмов из бездонного шкафа, уже упомянутые сцены с шарфом и работа со звуками. На всём протяжении спектакля сцена постепенно тонет в хаосе – на полу оказываются старый таз, рассыпанные ноты, матрасы (звукоизоляция), на стремянке висит мокрый костюм героя. Наконец, в последней сцене он в изнеможении садится на пол и прислоняется к холодильнику, от этого дверь холодильника открывается, и мы видим внутри нечто красное и блестящее. Занавес на несколько секунд закрывается, однако тут же начинается второй акт. На сцене герой аккомпанирует Саре на Контрабасе, она одета в красное платье с блёстками. Если режиссёр действительно имеет в виду одно и то же платье, то в качестве главного героя зритель спектакля видит безумного маньяка-убийцу, что чересчур упрощает идею автора книги. О развязке. Если всё же замысел режиссёра был в другом, и красное платье в холодильнике мне с балкона привиделось, то описанный выше второй акт, будь то реальное будущее героя или его сладкий сон, выводит спектакль на позитивный финал, не предполагаемый в книге. Герой книги «имеет все гарантии» государственного служащего и намертво скован ими. Он своим криком может вдребезги разбить свою жизнь, но читатель уже знает, что этого никогда не случится, даже во сне. Он гарантированно защищён от простого безумия и обыкновенного физического хаоса, который режиссёр показал в декорациях его квартиры. В этой невозможности сбежать из своей реальной устроенной исковерканной жизни – трагедия героя и всей книги. Таким образом, из-за неудачно выбранного жанра в спектакле не было показано развитие монолога героя, а также исчезло сложное отношение героя к Контрабасу, составляющее основу книги. Предполагаемая трактовка героя как маньяка-убийцы не имеет с книгой ничего общего и делает бессмысленным этот затянувшийся на два часа фарс. Финальная сцена спектакля с участием певицы Сары приводит его к невозможному в книге позитивному заключению, а настойчивые отсылки к безумию героя упрощают идею книги. Итак, в этом спектакле рассказана отдельная, совершенно самостоятельная история, не связанная с книгой. Тогда, наверное, стоило написать для неё свой самостоятельный текст, а книгу оставить в покое.

Хорошая, глубокоинтелектуальная пьеса Зюскинда. Вы думаете, что скучно 2 часа смотреть и слушать одного актёра? Отнюдь! Талант Константина Хабенского делает эту довольно сложную вещь простой и интересной для восприятия. Вы когда-нибудь читали что-то из истории музыки? Прескучнейшие вещи, доступные профессиональным фанатам. А сидя на спектакле, с восторгом погружаешься в мир симфонического оркестра, и переживаешь герою. Хабенский очень многогранен - спивающийся шизойд в первом действии, и молодой влюблённый музыкант, аккомпанирующий своей оперной приме во втором.

Весьма специфично, но посмотреть рекомендую!