Этот поезд в бардо Если бы Венечка, герой поэмы «Москва-Петушки», взялся за изготовление коктейля по мотивам спектакля Калининградского областного драматического театра «Оркестр «Титаник»», то его рецепт выглядел бы примерно так: в равных долях Вежинов и Стратиев, пару капель Себастьяна, затем полученную смесь долго размешивать веточкой полыни, чтобы даже на дне ощущался отчетливый горьковатый привкус. Но ключевыми составляющими этого «напитка» все же будут два итальянских классика - Эдуардо Де Филиппо и Фредерико Феллини. Первый появляется здесь волею драматурга Христо Бойчева, который позаимствовал для своей пьесы одного из героев и отдельные сюжетные ходы «Великой магии». Нет, возможно он этого и не делал, но именно такое послевкусие остается после знакомства с текстом произведения. А вот ингредиент «Феллини» - это целиком и полностью заслуга постановщика спектакля Мачея Виктора. Польский режиссер делает отчетливый реверанс в сторону одного из последних великих фильмов мастера. И хотя «И корабль плывет» напрямую связан с «Оркестром «Титаник»» общей легендой, но режиссер отсылает нас не к ней, а к финальной сцене фильма. Пленка на сцене именно оттуда - метаморфоза мира, перевод его в прием, в кинематографическую иллюзию становится отправной точкой выстраивания пространства, в котором существуют герои спектакля. Это пространство затонувшего «Титаника» и, одновременно, пространство опустевшего съемочного павильона, заброшенной железнодорожной станции, пространство иллюзии и реальности, сна и яви, прошлого и будущего, точнее, момент перехода одного в другое, эдакий аналог буддийского бардо, и люди, застрявшие в этом промежуточном состоянии. Это нахождение «между» – ключ к художественной концепции спектакля. Приглушая социальный пафос пьесы, режиссер превращает ее в иронично-философскую фантасмагорию. Мир – вокзал, жизнь – поезд, человек - пассажир – таковы ее ключевые метафоры. Они и остросоциальны (Чего стоит только один эпизод про болгар, готовых «спереть» чемоданы мирных граждан Евросоюза!), и дико смешны, и абсурдны в своей гротесковости, и в то же время абсолютно серьезны в попытках понять, что же со всеми нами происходит. Мы уже сошли с поезда или еще на него не сели, где наш багаж, кто выписывает нам билет, какова цена проезда, когда мы отправимся в путь, кто будет машинистом, где станция назначения… И, наконец, «что за поезд придет, чтобы перевезти меня через этот огромный город»?