К творчеству Резо Габриадзе подходишь неспешно, как будто издалека, оглядываясь и осматриваясь по сторонам. "Необыкновенная выставка" его работ в музее Москвы предваряет путь к органичному соединению всех граней таланта Резо - театру марионеток. "Сталинград" это трогательное повествование о хрупкости любви и жизни вообще. Это серия историй, рассказанных миниатюрными куколками о жизни и смерти. И снова о жизни. Добрая грузинская ирония и мудрость буддистского не-деяния придают спектаклю особенные, глубоко проникающие нотки, которые приводят в движение душу, подобно ниточкам кукловода, оживляющим деревянные фигурки. В "Сталинграде" мало говорится о людях, но много о лошадях и муравьях. Взгляд зрителя смещается с трагедии посчитанных жертв на горечь забытых и погибших безвинно, неосознанно, неумолимо. Фокус сводится с огромного на небольшое, крохотное. И в этом крохотном зарождается поистине великое осознание ценности жизни каждого существа, будь то человек или муравей. "А кто нас посчитает?" - слышится в финале горестный возглас матери-муравьихи. "Почему я всегда оказываюсь воином, а ты - жертвой?" - спрашивает немецкий генерал у рядовой лошадки-тяжеловоза Алёши. И Алёша отвечает ему словами о смирении и не-деянии как единственном способе спастись от перемалывающих всё колёс истории. "Если ты успеешь остановиться сейчас, то, может, тебе повезёт и в следующей жизни ты родишься лошадью или даже камнем". Но генерал уже снова падал навстречу своей судьбе. Спектакль Резо Габриадзе соткан из фрагментов и призрачных образов, едва проступающих сквозь плотное покрывало событий мировой войны. Но именно неприметное и обыденное является тканью жизни, которую очень легко порвать, но почти невозможно сшить. Об этом, наверное, и просит нас помнить Резо.

Мне спектакль очень понравился. Я очень давно не была на кукольных спектаклях, поэтому шла, готовая ко всему. Как чистый лист. Сталинград - нежный , тонкий, очень красивый спектакль. Все сделано очень эстетично и атмосферно. В нем столько деталей, что хочется еще раз все разглядеть и расслышать и запомнить ) История двух лошадок - особенно трогательная и прекрасная. И мамы муравья .... И, конечно, смотря кукольный спектакль, чувствуешь себя немного ребенком

«Сталинград»: на долгие года 2 февраля 2013 года мир отметит годовщину Сталинградской битвы. «Сталинград», как реквием по Второй мировой, по Великой Отечественной, в которой отразились войны всех времен и народов, сыграл Театр Резо Габриадзе в Москве. «Сталинград» - это вторая режиссерская редакция знаменитой «Песни о Волге». Передуманный и переработанный «Сталинград» обрел форму отрывков из воспоминаний, внезапных вспышек памяти, отголосков. Неровное отрывистое повествование сродни его теме – хаосу войны. В нем не только «Смешались в кучу кони, люди,/ И залпы тысячи орудий / Слились в протяжный вой»… «Сталинград» о том, что война живет, уничтожая, не только на полях сражений, ее тень простирается и на почерневшие человеческие души (невесты, не дождавшиеся солдат-женихов), и на детей, убаюкиваемых под разрывы снарядов, и на последнего муравья, раздавленного солдатским сапогом… Спектакль Габриадзе начинается с программки, в которой текст «от автора» вызывает дрожь. В нем о поле усеянном телами, трупами, пулями и осколками, о десяти тысячах погибших лошадей,. У Слуцкого были «Лошади в океане», не увидевшие земли, у Габриадзе лошади, в землю обратившиеся. Финал их один. Главный символ спектакля – конь о трех копытах, тянущий четвертое, искалеченное, и невидимый неподъемный воз. Ни дыбЫ, только дЫба. Рядом со сценой – кафедра. На ней выцветший, обожженный войной человек-марионетка, будет выискивать запыленные временем, не похороненные приметы войны: красную звезду, клочья знамени, каску. Разворошит незажившее и засыпет песком вновь. На этот раз вместе с собой. На сцене же начнет разворачиваться все то, что похоронено, позабыто, но не забудется никогда в том числе благодаря памятливому искусству. Его авторы уйдут, уже уходят, их меньше, чем их зрителей, но в зрителях - залог бессмертия. «Сталинград» создан памятью и в память, в нее же и обратится. Не во прах. «Сталинград» Резо Габриадзе пьеса не об ужасе войны, или перед войной, она о жизни, военный фон которой, как затемнения на окнах, накрыл собой все прошедшее. Мир остался не в тылу, только в воспоминаниях о мире. О первой любви, о мороженном « в стаканчики положенном», о летних кинотеатрах и велосипедных прогулках. У Габриадзе предметы мирного времени идут на фронт: ведро превращается в военный бронепоезд, тот самый фоменковский, который «На всю оставшуюся жизнь», зонтик пытается защитить от бомбежки, велоспед – железный конь оплакивает своего погибшего хозяина. «Идут позиционные бои , наши потери незначительны» - железным голосом будут сообщать от Советского информбюро. Сводкам будет вторить «Ленинградская» Шостаковича, под которую, как по конвейеру, будут надвигаться полчища касок с кровавым отблеском. Зрителям предстоит и «Темная ночь», и «Дальний путь на долгие года». Известные мелодии в спектакле – не ф он, но слова пьесы, песни о войне, слов из которой не выкинешь, потому что это реквием. Сквозная линия спектакля – история любви артистки цирка лошади Наташи и работника сцены тяжеловоза Алеши. История первой любви, из которой, по мысли автора, «никогда ничего хорошего не выходит». Им мирным, цирковым, война уготовит предназначение тягловое и ломовое. Алеше страна вместо новых подков поставит клеймо в виде 58 статьи, очевидно за поездку в предвоенный Берлин, культуре жизни которого так дивились влюбленные копытные. Война и разлучит и сведет вновь, но это война, а потому жизни после встречи не последует. Алеша как Холстомер будет думать о любви всей своей жизни и придет к парадоксальному выводу, что любовь и ненависть почти не различимы. «Где найти в круге начало?», - будет философствовать Алеша, в то время как осколок снаряда будет лететь в намеченную цель. Начало будет найдено, но оно обернется финалом. Алеше останется только строчить из пулемета, и совершить переход из врагов в герои. Посмертно. «Комсомольская правда» . http://www.kp.ru/daily/25982.5/2915669/

«Сталинград»: на долгие года

Душераздирающие, проникновенные сцены, от которых комок в горле и вышибает слезу? - Нет. Тонкие психологические сюжеты? - Пожалуй, тоже нет. Просто жизнь, такая, какая дана, какая была. Свой мир, свои истории про войну. Будто посидел вечер со стариками, они вспоминали, рассказывали, а ты слушал. Не хватало сверчка и мотыльков, бьющихся в лампу. В такой обстановке можно и зевнуть, и глаза прикрыть, никто не осудит. Запомнились еще с любовью сделанные куклы и пара изящных трюков, изображающих движущийся поезд и морской прибой.