Друг мой, друг мой, Я очень и очень болен. Сам не знаю, откуда взялась эта боль…

Коляда-выдающийся режиссер моего времени. Не побоюсь этих громких слов, но не будучи завзятым театралом, я купила билеты на 4 спектакля подряд. Аллегории и гротеск в спектакле ничуть не выглядят неестественными или чересчур комичными, напротив, кажется что режиссер просто делает фотографию нашего сегодняшнего дня. Получила огромное удовольствие, долго ждала подобного впечатления от спектакля.

В нашем постмодерничном мире не мудрено было бы прочесть Маскарад злобно и насмешливо, как собственно и писал его вечно отверженный всеми, а прежде всего собой, Лермонтов. Холодный свет, обманутый Арбенин, расчет и месть, одинокий человек, травимый обществом. Но Коляда не собирается бросать или осуждать своих героев. Нет у него виноватых, каждый из героев наедине со своей маской. И эта бутафорность и декорация заменяет героям жизнь. Вот Арбенин как завзятый тусовщик, с серьгами из диско-шаров: смешон в своей гордыне и нежелании увидеть себя со стороны, он даже в свете говорит не своим голосом, натянутым. Нина вся на каком-то троне из фаты, с короной и нелепыми браслетами: девочка, живущая в своем розовом мире, не понимающая, в какой переплет она попала и куда тянет Арбенина. Таинственный мститель, следующий за Арбениным по пятам – всю жизнь как травести в женском платье. Звездич в своем мундире залихватски распахнутом на накаченном торсе – горе-любовник, чуть что – в кусты. Если для Лермонтова маскарад скорее образ несправедливости мира, то для Коляды это образ вечной борьбы каждого с самим собой. На сцене неприкаянной ходит старушка, возможно сама жизнь, нелепая и трогательная, собирающая и будто вбирающая в себя все маски-наряды героев. Но герои ее упорно не замечают. И в конце, когда за Арбениным смыкаются деревянные столы, как крышка гроба, она заворожено вертится, нелепая, в кажущимся тяжеловесном наряде, обвешанная всеми масками героев – как бы иллюстрируя, что не так уж они тяжелы, что все это лишь тлен, всё только кажется. Самое важное, что в этом спектакле и вообще в этом театре есть сочувствие к человеку. Не так много театров сейчас, где внимание концентрировался именно на человеке. Возможно всего лишь театр Коляды, да Фоменко. И эта яркая аляповатая стилистика – это попытка не просто обернуть старый текст в новый целлофан, но попытка действительно новыми средствами увидеть душу, понять страдания человека. Это не наносной, а именно глубокий психологизм и не побоюсь этого слова в век постмодернизма – гуманизм.

Увидела вчера на московских гастролях Коляда-театра ещё одно чудо подлинного театрального искусства русского театра, хотя вряд ли этот театр можно отнести к виду или типу, любая подобная классификация выразит лишь ограниченность классификатора. Маскарад у Коляды - это вчерашний вечер и сегодняшний день. Этого времени в более чем получековой разрыв между 19 января 2013 года и днем окончания Лермонтовым этой когда-то признанной непригодной или трудной к постановке пьесе не существует. Это чертовски окрыляет гордостью за наших родных текущих в венах Пушкина, Лермонтова, Салтыкова-Щедрина и остальных, они живые, ведут нас под руку и всё-всё про нас знают. Как знает это и сам Николай Владимирович, поэтому ставит так просто гениально про нас с вами. "Маскарад" потрясающее произведение Лермонтова, серьезная драма, но у Коляды, никогда не отступающего от своего мнения, что по-настоящему - это когда и грустно и смешно, спектакль полон иронии в "костюме и жесте", но сама пьеса, добавляя цинизма, обмана и главного чувства, крутящего землю, создает полную гармонию на сцене и в душе. Спасибо!